Подобная же церемония сопровождала кончину другого крошки его величества, Фрола Сидорова, ушедшего в мир иной в феврале того же 1724 года. В ней также приняли участие все наличествовавшие тогда в Петербурге “малютки”. И опять все сопровождали гроб в черных одеяниях и были выстроены по росту – поменьше впереди, чуть побольше сзади. И снова гроб везли пони, и снова витийствовал крошечный поп, а по бокам процессии стояли и жгли факелы высоченные солдаты.
Как указывает антрополог Михаил Волоцкой, предпринятые Петром браки лилипутов оказались стерильными. И, видимо, убедившись, что план его не удается, император вовсе запретил им жениться, похоронив сие начинание. Это потом – как отголосок идеи Петра – свадьбы коротышек будут играться при Дворе Анны Иоанновны, служить забавой иным барам-самодурам, о чем поведают Иван Лажечников в “Ледяном доме”, Николай Лесков в “Соборянах”, другие наши беллетристы.
Завершая разговор, остановимся на одной параллели, которую культуролог Д. И. Белозерова провела в статье “Карлики в России XVII – начала XVIII века”. Она обратила внимание на то, что Джонатан Свифт опубликовал свою прославленную книгу “Путешествие Гулливера в страну лилипутов” в 1726 году, то есть всего через год после смерти Петра. Она высказала дерзкое предположение о том, что карлики Петра I были прототипом свифтовских лилипутов, что весьма сомнительно, ибо данных о каком-либо влиянии опыта Петра на английского сатирика нет. Тем не менее, своим почином создать в Россию колонию карликов – своего рода Лилипутию в миниатюре, Петр, так же как и Свифт, намеревался едко пародировать вкусы, черты и обычаи современного ему общества. И то, что не удалось великому реформатору, обрело свою жизнь в бессмертном творении классика.
Есть искус распространить метафору английского сатирика шире – на всю эпоху петровских преобразований. Напомним, что русский царь часто сравнивал своих подданных с малыми детьми, не знающими своей пользы, а потому обязанными подчиняться воле мудрого монарха. Россияне и были для реформатора своего рода лилипутами, коими повелевал и над которыми высился он, венценосный Гулливер – Петр по имени Великий.
Иван, что за словом не лез в карман. Иван Балакирев
Иван Алексеевич Балакирев (1699–1763), или, как его называют в устных сказаниях, Ванька Балакирь, – самый, пожалуй, знаменитый российский шут. Имя его неизменно связывается с именем Петра Великого. Это он, “Иван, что за словом не лез в карман”, перед лицом грозного монарха высмеивал сиятельных спесивцев и казнокрадов, защищал гонимых и сирых. В нашем фольклоре Балакирев обрел черты подлинно народного героя, став и ярким воплощением русского национального характера. Бессребренник и патриот, он чудесным образом соединил в себе правдолюбие и прямоту с озорством, изворотливостью и изрядной долей простонародной хитрости и лукавства.
