Я нерешительно огляделась – было непохоже, чтобы меня здесь ожидали. Уже собираясь открыть дверь в зал, я вдруг услышала за спиной мягкие шаги и обернулась. Ко мне приближался плотный флегматичный парень в черных брюках и белой рубашке с закатанными по локоть рукавами.
Он казался не слишком приветливым, но голос его прозвучал достаточно вежливо, когда он спросил:
– Вы кого-то ищете, простите?
– Пожалуй, да, – сказала я. – Дело в том, что мне дали именно этот адрес. Я не совсем уверена, что это не ошибка, потому что меня интересует клуб «Шипы и розы», но…
– Минуточку, – перебил он меня. – Я сейчас справлюсь. Ваша фамилия или девиз, простите?
Услышав про девиз, я успокоилась и уверенно назвала его. Парень кивнул и скрылся за дверью, ведущей в зал. Через минуту он опять появился и сделал приглашающий жест рукой. Я последовала за ним.
Зал тоже оказался небольшим, но довольно уютным. Здесь даже была устроена эстрада, на которой возились с инструментами хмурые, невыспавшиеся музыканты. У них намечалась не то репетиция, не то прослушивание.
Свет с улицы сюда не проникал, потому что, как оказалось, окна были закрыты плотными шторами. Горело искусственное освещение, придававшее сейчас помещению какой-то неестественный казенный вид. Впрочем, возможно, это было связано с тем, что на столах отсутствовала сервировка, стулья были сдвинуты в сторону уборщицей, а в зале находилось не более десяти человек, занятых своими делами.
В центре зала стояла невысокая изящная женщина с короткой стрижкой. На ней был облегающий костюм темно-бордового цвета, который одновременно мог сойти и за вечерний наряд, и за костюм деловой женщины. Она разговаривала с крашеной блондинкой, стоявшей на эстраде. У блондинки было обиженное юное лицо с пухлыми губами.
Парень подвел меня к женщине в бордовом костюме и почтительно кашлянул. Она обернулась и, увидев меня, приветливо улыбнулась.
– Добро пожаловать! – произнесла она приятным голосом. – Меня зовут Амалия Константиновна. А вы, значит, Надежда? – У Амалии было ухоженное моложавое лицо, украшенное очками в прозрачной оправе.
– Да, в некотором роде Надежда, – ответила я.
– Ну и чудесно! – опять улыбнулась Амалия Константиновна. – Если позволите, я сейчас закончу, и мы с вами побеседуем…
– Разумеется, – ответила я. – Мне некуда спешить.
Амалия Константиновна снова обернулась к девице с крашеными волосами и, сделав плавный жест рукой, сказала:
– Итак, Маргарита, ты поняла, что от тебя требуется? Затаенная страсть, но никакого дешевого надрыва, никакой вульгарности! У нас здесь не молодежная тусовка, заруби это на носу! Если хочешь петь попсу, поищи себе другую работу…
