Метель мы переждали в Инсвике, он не мог миновать его – тут только одна дорога, однако ж не явился… – Домард уже разговаривал явно сам с собой, пытаясь понять, что случилось. – Это произошло как раз в ненастье или до него – метель не дала огню перекинуться дальше… а их четыре, четыре менква – ты не нашел одного, и у всех отрезаны большие пальцы и ухо. Кому он везет эти трофеи? Ты, – вдруг снова обратился он к сироте. – Ты едешь с той стороны. Что у вас там рассказывают про такое? Может, ты видел этого Охотника?
– Я ничего не слышал, – покачал головой Тахиос. – И никого не видел. Бенорты умеют хранить свои тайны. А эти… менквы, почему вы так их назвали?
– У меня на родине ходят легенды, что когда мир был ещё юн, на земле жило много разных существ. И тролли, и двернинги, и сиарры – все народы так или иначе помнят о них. А вот эти, – и он пнул сапогом бедро мертвого великана. – Эти – людоеды. Они приходили из тьмы и забирали наших женщин и детей. И остались там – в Тёмных Огнях, когда все остальные убрались из нашего мира. Я думал, это сказки, которыми пугают в детстве…
Прихрамывая, подбежал солдат и доложил, что они собрали всех мёртвых людей перед въездом. Лицо у него было морщинистое и красное, как свекла.
Рыцарь скривился.
– Что ж, пойдём, посмотрим, кто у нас там… Собак так и ни одной не нашли?
– Нет, сир Домард. Как сквозь землю провалились.
– Я служу уже двадцать лет, парень, – не глядя на Тахиоса произнёс предводитель, направляясь к воротам. – За это время изъездил Груланд вдоль и поперёк. Сам из Кирнбурга, что в Гейцмунде, тебе, наверное, это мало о чём говорит, хотя ты сносно болтаешь по-нашему, что редкость даже среди купцов. Я всех знаю на границе – от конюха до бургграфа. Так, это у нас Валрин Тайлисский, пропойца и грабитель с большой дороги, по недоразумению считающийся рыцарем, а вот и его верные дружки: Рябой, Млисс, Шломм, Брив и Шипун… мерзкая компания, позор гейцмундской земли. Их поставили сюда в надежде, что ряды поредеют, и так оно и случилось. Но вот что странно – Брив, Шлом и Шипун – их убили клинком. Метальными ножами, скорее всего. А вот этих – уже измолотили менквы. Что скажешь? – обратился рыцарь к своему оруженосцу, неслышно подошедшему сзади.
– Всё верно, ваша милость. Схватили они кого-то, а тот им отпор дал. А потом уж людоеды пришли.
– Или… наоборот.
– Наоборот, ваша милость?
Тахиос вспомнил, как ловко управлялась с ножами Дахата и на миг ему почудились быстрые движения изящных рук и блестящие зелёные глаза. Да нет, что ей делать в таком захолустье…
