За закрытой дверью она ясно различала голоса – все четверо двигали стол и готовились к предстоящей попойке.
– А девка-то попалась тощая, не поломать бы… слышь, Рябой – ты последним будешь.
– Тощая, да гибкая – понял? А каким я буду то жребий решит!
– Но-но, вы губы-то приберите. Давайте жратву, а её сначала надо допросить, чтоб ясно было – кто она, откуда и куда, с чем пожаловала.
– Да ладно те, Валрин, нам ли не знать? Допрашивай ты её, сколь угодно, у нас на глазах – а потом, уж не обессудь, и жребий метнём.
– Как-то дерзко ты заговорил, Млисс. Неужто вновь меча захотел испробовать?
– Ты мечом своим детей будешь пугать, да стариков, понял? Я с летней бойни ничего уже не боюсь, навеки бояться перестал. И отлично помню, как ты драпал, пока мы остальных прикрывали.
– Ах ты гнида!
Алвириан попробовала на прочность свои путы и зловеще усмехнулась. Ей вспомнились уроки в закатной комнате – тот из воспитанников школы, кто не успевал выполнить задание до того, как солнце скроется за горизонтом, оставался в пыльном помещении с решетками на крошечных окнах столько, сколько пожелает наставник. О еде и воде тоже надо было забыть. Ей было двенадцать, когда отец привел её к воротам, за которыми располагался невзрачный двухэтажный особняк… Дева встряхнулась и, присев на корточки, осторожно переступила через связанные сзади руки. Потом она поплевала на ремень, всячески покрутила его, и наступив ногой, напружинила спину, пытаясь выпрямиться. Веревка растянулась достаточно, чтобы быстро освободить руки. Тогда Алвириан, прибрав плащ, вновь переступила через свои руки, чтобы все выглядело по-прежнему.
– Ну хорош, хорош вам, чего сцепились… выпейте да успокойтесь… эй, Шипун, ты никак мяса принёс? – давай сюда, надоело уже эту баланду жрать. И кто-нибудь – вышвырните собак отсюда – раз все сегодня вознамерились пить и баловать себя, то пусть хоть они на охране побудут.
– Держи, Шлом.
– Отлично. Сейчас камин разожжем, достанем последний бочонок и устроим пир на славу. Сэр Тайлисский, не угодно ли? Или вы всё же предпочитаете равноправно тянуть жребий, кому сегодня быть часовым?
– К Хёриру! – неразборчиво промычал рыцарь. – Допьём последнее, а там кто проспится – тот и часовой.
– Дело говорите, сэр Валрин, да будет так! Надвигается метель, судя по тому, как птицы себя ведут и только безумец в такую погоду по дорогам следует. Так что, братья, собирай на стол!
– Ну и что же нам с вами делать, а? – рыцарь небрежно потыкал кинжалом в рассыпанные по столу вещи шпионки. – Ни грамот. Ни подорожных. Но смотрите-ка – золотишко кое-какое имеется, наверняка для подкупа, а так же чернила и перо – доносы свои строчить, на вот такой вот красивой тонкой бумаге. А в Илоне сидит твой дядюшка и наверняка голубков подкармливает, чтоб они силы набирались, писульки твои по свету носить. А?!
