Жрец поднял голову и с недоверием и страхом посмотрел на герцога.
– Но боги свидетельствуют лишь днем…
– Да-да, я знаю. Празднество и всё такое, – юный наследник дома Наорков опорожнил кубок и жестом приказал Ланье налить ещё. – Но ты плохо смотрел, жрец. У тебя, видимо, плохие глаза. А раз так – зачем они тебе? Не лучше ли залить чистым светом свой внутренний взор? Так ты сможешь лучше служить Лигу. Эй, Байла!
«Клянусь Тремя Святыми, – подумала Алвириан, подхватив юбки, со всей поспешностью стремясь ускользнуть вновь наружу. – Он сошел с ума!»
* * *
Она поискала своего купца среди тех, кого затолкали в гостиное крыло (а они сидели большой кучей в покоях, предназначенных, вероятно, для графов или послов, всего пара огарков горела на матовой поверхности большого дубового стола) и не нашла.
– Что ты хочешь, женщина? – спросил её по магерлански торговец, ухватив за руку. – С чем тебя послали? Твоё лицо не похоже на лица северянок.
– Пусти, – прошипела дева и вырвала рукав. – Я не причиню вам зла. Скажи мне – они собрали сюда всех, кто остался жив? Или могут быть ещё где-то? Я ищу своего хозяина.
– Ты говоришь по-нашему! – изумился купец, широко раскрывая свои черные глаза. На них стали безучастно, а кто и с любопытством оглядываться. – Я ничего не знаю. Когда эти потомки гиен, да поразит их проказа, да станут их кости прахом, да источатся они гнойными язвами, стали убивать своих в зале, мы убежали, но везде творилось то же самое. Они избивали наших слуг на конюшне и в этих пристройках, где они вкушали пищу. Клянусь Ваймиуром, они все будто спятили! Я видел моего жеребца с распоротым брюхом, а потом один из этих бешеных волков ухватил меня за бороду и потащил сюда.
Алвириан встала и ещё раз осмотрелась. Нет, купца не было видно.
– Постой! Скажи им – у меня много товара в городе! Там, на постоялом дворе! Пусть только выпустят меня отсюда, – умолял магерланец, становясь на колени. – Ты гадаешь им, я знаю, иначе они нипочём не пустили бы тебя сюда! Ты смотрела!
– Умолкни, о сын греха, – брезгливо процедила Алвириан и подошла к сидящему за столом франну, который без опаски и удивления следил за их беседой. – Добрый господин, вы не знаете, всех ли живых собрали сюда?
Купец прищурился, постукивая пальцами по поверхности стола.
– Сколь много языков ты знаешь, дева. Увы, я ничего не могу тебе сказать. Но судя по тому, что этого, – и он кивнул в сторону магерланца, – притащили сюда от конюшен, а меня заставили идти от самых внешних ворот, то они собирали всех в одну кучу. Из тех, кто остался жив, я полагаю.
