Поиски мира | страница 6
Пир был совершенно неофициальный – никаких приглашенных гостей, впрочем, после смерти Старого Герцога и его среднего сына – Гильома – в замке осталось не так уж много придворных.
Весь Алтутон, казалось, затаился и ждал, что произойдет в обители рода Наорка; всё герцогство, укрытое снегами, беспокойно ворочалось, словно стремясь отогнать дурнотный сон, а под сводами замка будто сидели совы, готовые вырваться на волю и разнести на быстрых крыльях любые вести.
Броуги первым заметил задумавшегося Тахиоса и громко крикнул ему:
– Что ты там вынюхиваешь, заморыш? Пшел!
Сирота только склонил голову к плечу: глупый, большой, неуклюжий человек с секирой на поясе, но Танкред повернул голову, фыркнул и махнул рукой.
– Присоединяйся, приемыш. Тебе должно быть отрадно слышать, как гибнут мои враги.
– От рук настоящих мужчин! – крикнул кто-то сидевший в самом конце стола, а потому тёмный, неразличимый.
Тахиос подошел, отодвинул стул, и сел, несмотря на шипение мажордома.
– Оставь его, Ланье, он с детства был невоспитан, – лениво процедил Танкред. – Потом он убил своего первого противника и решил, что это удостаивает его чести сидеть в моём присутствии.
– Разрешите, я проучу его? – с шумом поднялся Броуги, выпивший больше всех.
Тахиос смотрел на чудовище, чудовище смотрело на него, его черты лица были безмятежны, тонкие длинные крепкие пальцы спокойно ломали хлеб.
– А что? – улыбнулся герцог. – Тебе не помешает урок хороших манер, Тахиос?
Сирота пожал плечами. Временами он чувствовал безумие, изливающееся из стен этого замка, и это было так упоительно, что Тахиос не верил, что в эти моменты что-то способно пресечь нить его жизни.
Стражи стояли с каменными лицами, вояки Дэла захлопали ладонями по столу и заревели, когда двое вышли к правой стене залы. В руках у Броуги поблескивала казавшаяся игрушечной секира, Тахиос обнажил свой полуторный меч.
Броуги расторопно напал, рубя секирой сверху вниз и справа налево, сирота уходил от ударов быстрыми полуоборотами, но ему не хватало длинны рук, чтобы серьезно достать противника – северянин был выше его на голову, и, несомненно – опытнее. Только вот не принимал Тахиоса всерьёз. Он намеревался загнать сироту в угол и удивленно взревел, когда тот вывернулся, попутно располосовав вражеский локоть.
Кто-то швырнул чашку с подливой, она ударила Тахиоса в плечо, он на миг замешкался, впервые принял удар лезвием меча и оказался на полу, Броуги пнул его раз, другой, отбросив почти к самому тронному возвышению, и с усмешкой стал подходить, ловко перебрасывая секиру из руки в руку.