– Серый, – позвал император.
– Да, ваше величество.
– Эта Алвириан должна войти в замок и выяснить то, что нужно. А Танкред принесет нам больше вреда, чем пользы. Пошли людей.
– Да, мой император. Последнее, что я узнал – зреет заговор. И в день Лига жизнь юного герцога может быть в опасности, некоторые знатные люди едут в Алтутон с наточенными мечами. Мой человек и дева придут на празднество… как гости.
– Даже так. Ты достоин своего сана, Серый.
– Благодарю, ваше величество.
* * *
Тахиос всё своё время тратил на поиски и тренировки. Он даже согласился биться затупленными клинками со Стирном, чем вызвал оживление Танкреда. Стирн молотил сироту каждый раз до кровавых синяков на руках и ссадин на рёбрах, но Тахиос не сдавался. А праздник близился, и народу в столице прибывало, хотя все и ходили с опаской.
Раз на юношу напал оборванец с кинжалом и попытался стащить с коня, но только распорол рукав куртки, да поцарапал бляху ремня. Тахиос же отрубил ему голову.
Вечером сирота напился, хотя и не любил пить – он видел, что случается с людьми, потерявшими над собой контроль из-за выпивки. Пить же в обществе чудовища было вдвойне опасно, и потому юноша уединился.
Потом он вспомнил о Барахе.
Дверь, ведущая в библиотеку, была заперта, и Тахиос долго и громко колотил в неё ногами. Когда же он, выругавшись, хотел уже идти обратно, навстречу ему вышел архивариус с лампадой.
– Я заснул в своей каморке, юноша. А эти переходы довольно темны, так что пришлось искать ещё и лампадку.
Тахиос молча протянул ему один из кувшинов. В карманах у него были хлеб и ветчина. Так же молча они разожгли камин и уселись возле него, смакуя напиток. За окном шумел ветер, но к утру вьюга должна была прекратиться. Барах поглядел на синяки под глазами у сироты и покачал головой.
– Ты узнал что-нибудь о Зеркале?
– Юноша, я могу рассказать тебе, кто владел этим Зеркалом и кто его сделал, но как это поможет тебе?
– Это правда, что оно от сиарров?
– Нет. Летописи говорят, что Зеркало сделали кхайцы, а кхайцы никогда не были добры к людям.
– Добры… мы и сами как звери, – Тахиос изрядно захмелел. – Видишь. Ты говоришь, что боишься писать при Танкреде, я видел тех, кто боится при нём дышать, но что ты написал, чтобы бояться? Ведь ты же не знаешь ничего.
– Я…
– А я знаю.
Барах быстро огляделся по сторонам и поднял руку.
– Давай оставим этот разговор. Вино просто чудесное, выпьем ещё за твоё здоровье.
– Что ж, давай.
Огонь трепетал за решеткой, освещая сидящих. Старик архивариус с испугом и состраданием смотрел на сироту.
