— Хочу выяснить, что на самом деле приключилось с Никки.
— Ты что, не поверил Селиме? — удивилась Ясмин.
— Я давно ее знаю. В таких ситуациях она всегда преувеличивает. Могу поспорить, что Никки сейчас в полной безопасности нежится в роскошном доме парня по имени Сейполт. Селиме надо было выдумать эффектную историю, чтобы показать, какая у нее неординарная и насыщенная жизнь.
Ясмин окинула меня недоверчивым взглядом.
— Селиме не приходится ничего сочинять. Она сама необычная, и сталкивается с опасностью каждый день. Как ты «преувеличишь» простреленную насквозь башку? Убийство есть убийство, Марид.
С ее доводами не поспоришь, но мне не хотелось баловать девочку подобным признанием.
— Иди работать, — сказал я ей, поцеловал, обнял и выпихнул за дверь.
Ну вот, я снова один. Один… Это слово сегодня звучит как-то неприятно; наступившая тишина не принесла покой. Кажется, я предпочел бы шумную толпу и суету вокруг. Плохой признак для отшельника, и уж совсем тревожный для агента-одиночки, крутого парня, живущего ради схваток и постоянной опасности, одним словом, для уверенного в себе профессионала, которым я себя воображал. Когда даже отсутствие звуков начинает действовать на нервы, понимаешь что ты, оказывается, вовсе не супергерой. Конечно, я знал парочку ну очень серъезных типов, и провернул немало опасных дел. Я оставался в центре событий и был акулой, а не одним из пескарей, да и собратья-хищники признавали меня за собрата. Проблема в том, что, когда ко мне переедет Ясмин, жизнь станет довольно приятной, что не очень соответствует образу одинокого волка.
Так я рассуждал, пока подбривал бороду, любуясь своей физиономией в зеркале ванной. Пытался убедить в чем-то собственнные серые клеточки, но когда добился цели, вывод меня не обрадовал: я немногого добился за последние несколько дней; уже трое, обитавшие совсем близко от меня, переселились в морг. Одних я знал, других нет. Если ситуация не изменится, в опасности окажется Ясмин.
Черт возьми, в опасности окажусь я!
Я заявил Ясмин, что у Селимы нет никаких оснований тревожиться. Ложь. Когда Черная Вдова рассказывала нам свою историю, я вспомнил неожиданно прерванный кем-то звонок, задыхающийся голос: «Марид? Ты должен…» Раньше у меня не было твердой уверенности, что со мной пыталась связаться Никки, но сейчас никаких сомнений не осталось, и я чувствовал себя виноватым, потому что тогда даже не попытался ничего сделать. Если Никки хоть как-то пострадала, придется нести эту вину в душе до конца жизни.
