.
Оглушительный стук вырвал меня из забытья как раз в тот момент, когда раздался призыв муэдзина: «Спешите на молитву! Спешите на молитву! Молитва лучше сна! Аллах велик!» Если бы я сейчас мог соображать, меня наверняка рассмешила бы напоминание о преимуществах духовного над физическим. Я перекатился на матрасе, уставился на покрытую трещинами зеленую стену и сразу же пожалел о том, что вообще пошевелился; это походило на замедленную съемку, причем часть кадров куда-то исчезла. Вселенная начала пульсировать вокруг меня…
В дверь продолжали колотить. Через несколько секунд до меня дошло, что ее пытаются проломить сразу несколько могучих кулаков.
— Подождите, я сейчас, — откликнулся я и сполз с постели, стараясь не потревожить те части тела, которые еще сохраняли чувствительность. Благополучно опустился на пол и очень осторожно, очень медленно поднялся на ноги.
Постоял, немного покачиваясь, стараясь убедить себя в том, что я тот самый, реальный Марид Одран, но потерпел неудачу и решил все-таки двинуться к входу. Проковыляв добрую половину пути, сообразил, что я совершенно голый. Остановился. Черт, как же трудно постоянно принимать ответственные решения в таком состоянии… Возвратиться назад и накинуть что-нибудь на себя? К грохочущим ударам прибавились негодующие вопли. Тут не до одежды, решил я.
Открыл дверь и остолбенело уставился на самую ужасную картину, которая когда-либо открывалась человеческому взору с тех пор, как некому герою пришлось столкнуться лицом к лицу с Медузой и двумя Горгонами в придачу. Передо мной стояли три жутких чудовища, секта Сестер Черной Вдовы в полном составе: Тамико, Деви и Селима. Гигантские сиськи едва помещались в одинаковых черных пуловерах, под ними — узкие юбки и туфли на шпильках того же цвета. Их рабочая форма. Зачем наряжаться, словно идешь на дело, в такую рань, мелькнула в моей одурманенной голове нелепая мысль. Рассвет… Никогда его не вижу, разве что время от времени встречаю «наоборот»: ложусь спать после восхода солнца. Ну, надеюсь Сестры не…
Деви, беженка из Калькутты, втолкнула меня в комнату, остальные, захлопнув дверь, последовали за ней. Селима, чье имя по-арабски означает «спокойствие, мир», повернулась, вскинула правую руку и, рыча, воткнула твердый локоть прямо мне под дых. Она вышибла весь воздух из легких; задыхаясь, как рыба на суше, я рухнул на колени. Чья-то нога жестоко врезала мне по челюсти, и я повалился навзничь. Одна из Сестер подхватила меня и держала, а две другие неторопливо и методично били, не оставляя без внимания ни одного незащищенного чувствительного места. Я с трудом соображал и до начала истязания, а после первых безжалостных ударов утратил всякое представление о реальности. Просто висел как мешок в чьих-то цепких руках и в своем бреду почти радовался, что на самом деле ничего не происходит, это — кошмарный сон, воссоздавший пережитое в далеком-далеком прошлом, который я сейчас безмятежно наблюдаю…
