Село Сары–Булах, где был пограничный пост, сделалось большим этапным пунктом; туда приходили из России войска для дальнейшего следования на турецкий фронт. Село очень оживилось, и я каждый день ходил туда для развлечения, а возвращался только вечером. Каре всегда ждала меня с нетерпением и в течение дня десятки раз передавала через мимо проходивших курдов, чтобы я шел домой обедать, так как я голоден. Но я не был голоден, потому что многие солдаты меня знали как бывшего полкового переводчика и охотно угощали меня солдатским обедом.
Однажды, рано утром, к нашему дому подъехал солдат, вызвал меня и сказал, что комендант этапа, подполковник Эмерик, приказал мне немедленно явиться к нему, так как я нужен в качестве переводчика. Это известие очень меня обрадовало: мелькнула надежда на исполнение моего заветного желания жениться на Каре. Я быстро оделся и, не позавтракав даже, отправился в Сары–Булах. Оказалось, что за последние дни на этап стали прибывать большие транспорты с продуктами, и так как погонщиками и подрядчиками по доставке были местные крестьяне, не знавшие русского языка, то никто не мог объясниться с ними.
Приблизившись к обозу, я увидел, что сам комендант этапа стоит среди группы возчиков и никак не может понять, почему они отказываются ехать дальше. Расспросив крестьян, я узнал, что дорога очень тяжелая, а скот почти погибает от усталости. Я подошел к коменданту, вытянулся в струнку, приложив по–военному руку под козырек, и дал ему нужные объяснения. Комендант посмотрел на меня, улыбнулся и, подойдя поближе, спросил, хочу ли я служить переводчиком, на каких языках могу говорить, сколько получал в полку и почему был уволен. Я ответил, что владею турецким, курдским, армянским и русским языками, и объяснил причину увольнения из полка. Комендант удивился моим знаниям и спросил, какое учебное заведение я, окончил. Я ответил, ЧТО 'В течение нескольких лет жил среди этих народностей и, занимаясь пастушеством, практически изучил их языки, русской же грамоте научился в сельской школе, и показал свой школьный аттестат. Комендант принял меня на 25 рублей в месяц и приказал выдать мне полное обмундирование.
На новой службе я зажил хорошо, много работал, и все относились ко мне прекрасно. Этапный пункт обслуживала в это время 593–я Оренбургская дружина, состоявшая из стариков–ополченцев, которых все дразнили и называли в насмешку иисусовым войском. Ополченцы очень обижались. Я поинтересовался узнать, откуда пошло это прозвище, и солдаты мне объяснили, что все старики–ополченцы пошли на войну за царя и отечество и носят большие кресты на фуражках в знак верноподданства.
