Первым делом новоявленные следопыты, по настоянию Кранца, начали тщательно осматривать место, где погиб барон Садислас.
Тело героически погибшего барона, к тому времени, уже перевезли в столицу Муравии, где готовились пышные похороны. Герцог Муравский, на радостях, что наконец-то лишился основного претендента на свой трон, намеревался устроить, после погребения барона в главном соборе, грандиозный поминальный ужин для своих подданных. По слухам, одного только крепкого вина, будет выставлено около полусотни бочек.
Несмотря на то, что вся трава, вокруг места гибели барона, была вытоптана, так словно там прошло стадо коров, одна странность сразу же бросалось в глаза. Это были очень необычные следы, не заметить которые было просто нельзя.
– Они не принадлежат ни человеку, ни какому другому известному живому существу, – задумчиво пробормотал лекарь, сидя на корточках перед глубокой вмятиной округлой формы. – Такое впечатление, что кто-то передвигался на гигантских ярмарочных ходулях, сделанных не из тонких жердей, а из толстых бревен. Но заметь, ширина шага невелика и ненамного превышает обычный человеческий.
– И вдобавок, весить он должен был минимум, как пара бегемотов, – заметил Вовик.
– Я не знаю, кто такие бегемоты, – поднял на него строгий взгляд Кранц. – Но вес, примерно, равен средней повозке наполовину груженой камнями. Кроме того, как ты сам можешь видеть, концы этих ходулей скруглены и имеют наросты. Что-то вроде массивных шипов, чтобы не скользить при ходьбе.
– Посмотри-ка, что это такое? – воскликнул Вовик, подняв из примятой травы, странный обломок. – Это, вообще, что такое, камень или дерево?
Лекарь, приняв из рук помощника находку, повертел ее, внимательно рассматривая со всех сторон. Затем постучал по ней узловатой подагрической костяшкой пальца, поскреб ногтем, а после попробовал и ножом. Лизнув ее и с видом гурмана, Кранц закатил глаза, и некоторое время прислушивался к возникающим вкусовым ассоциациям.
– Этот осколок непонятной субстанции, более всего напоминает первоначально ороговевшую, а затем окаменевшую плоть. Причем, плоть, бывшую некогда живой, – наконец, вынес лекарь свой вердикт. – Давай-ка, хорошенько осмотрим здесь все. У меня такое впечатление, что, если мы будем внимательны, то вскоре отыщем еще несколько подобных вещиц.
