Я толкнула дверь и уперлась в тело – его тело, простертое на полу. Пошарив по стене, я включила свет и удостоверилась, что он и впрямь лежит, держась за ребра. Весь пол перед холодильником был вымазан разноцветной начинкой.
– Похоже, я тут основательно начудил, – пробормотал он.
Мне бы рассмеяться, но сердце мое еще не успокоилось.
– Вы в порядке? – повторила я, осторожно приближаясь к нему, словно он был попавшей под машину собачонкой и резкие движения могли его спугнуть.
– Думаю, да, более-менее. Ох, прошу прощения за бардак.
– Вы один из тех ребят, которые… ну, знаете?
– Ага. Я должен был «застать вас врасплох».
Он приподнялся, но охнул, схватился за локоть и вновь опустился на пол, благо коробка пирожков с орехами подвернулась вместо подушки.
– Ну, врасплох вы меня в своем роде застали, – сказала я, со смехом озирая произведенный разгром.
Судя по всему, парень въехал тележкой в «кухонный остров» Делл со стальным покрытием, отчего по полу разлетелись не только его коробки, но и ее кастрюли и сковородки.
– Помочь? – Я протянула руку.
Какое лицо! Если негодяй бывает ангелом, то случай именно тот. Лет двадцать восемь, максимум – тридцать; легкий акцент франкоязычных уроженцев Луизианы: местный и очень сексуальный. Он расстегнул молнию, снял толстовку и бросил на пол, желая изучить ушибленный локоть. Так он рассеянно обнажил мощный боксерский торс, обтянутый белой майкой. Плечи, как и руки, покрывали затейливые татуировки.
– Утром будет классный синячище, – сказал он, подходя ко мне.
Невысокого роста, но животная сексуальность придавала ему неповторимый вид. Как только боль отпустила, он подался назад и оглядел меня:
– Bay. Да вы хорошенькая.
– Я… По-моему, у нас тут есть аптечка или что-то вроде того.
Я направилась мимо него к офису, но он придержал меня за локоть и мягко подтянул к себе:
– Ну так что? Будете?
– Буду – что?
Орех. Его глаза были орехового цвета.
– Будете делать Шаг со мной?
– Вы должны спросить иначе.
– Черт возьми! – буркнул он, морща лоб.
Он был крут, но не больно смышлен. Я решила, что это не важно.
– Говорить надо так: вы принимаете Шаг?
– Точно. Вы принимаете Шаг?
– Здесь? Сейчас? С вами?
– Ага. Здесь. Сейчас. Со мной, – ответил он, склонив голову и криво улыбаясь.
Несмотря на внешность громилы и тонкий шрам, рассекавший верхнюю губу, у него были самые белые зубы на свете.
– Хотите, чтобы я упрашивал? Ладно, будь по-вашему. Пожалуйста, очень прошу.
Мне все это нравилось. Чрезвычайно. И я решила поиграть чуть дольше.
