— До завтра! Я иду в мою каюту.
— Не будешь обедать?
— Нет! И не буди меня завтра утром!
— Даже если какая-нибудь катастрофа поразит мир? — пошутил Сизэра.
— Даже если взлетит вся эскадра, — ответил Сэнт-Клер. — Я завтра не дежурный.
— Нет! Твой командир тебе дает отпуск! — деланно серьезно сказал Сизэра.
— Итак, я впадаю в каталепсию. Уже четыре часа! До завтра, до полдня, это составит восемнадцать часов сна! У меня будет трюм полон. Ладно! До завтра, старина!
— До завтра!
Сэнт-Клер вышел из общей каюты, и оставшийся один Сизэра принялся за свои письма.
Было почти одиннадцать часов утра, когда проснулся Сэнт-Клер. Он посмотрел на часы и остался доволен. По своей привычке, он сейчас же соскочил со своей постели, как только открыл глаза. Не жалея воды, он освежился и разогнал последние туманы сна, и живо, с веселым духом, чувствуя себя отдохнувшим, довольным, принялся одеваться, обдумывая, как поедет в Канн к матери и сестре.
Мичман застегивал ворот рубашки, когда в дверь сухо постучали.
— Войдите, — крикнул он.
Дверь отворилась, и в ней показался матрос, с рукой у берета, по регламенту.
— Лейтенант, командир вас просит!
— Сейчас?
— Да, лейтенант! Командир вас ожидает в рубке.
— Хорошо! Сейчас приду туда!
Матрос исчез. В две минуты времени Сэнт-Клер натянул на себя мундир, надел фуражку с двумя золотыми галунами и явился в стальную рубку на носу миноносца. Но едва он появился, как Сизэра вышел.
— Здравствуйте, командир! — проговорил Сэнт-Клер, прикладывая руку к козырьку. — Вы меня звали?
На мостике и при исполнении служебных обязанностей оба приятеля никогда не говорили друг другу ты.
— Здравствуйте, лейтенант, и извольте пройти за мной в каюту.
Это было сказано так сухо, что офицер удивился.
— Стой! — подумал он. — Что это случилось с Люи сегодня утром? Он что-то очень озабочен. Да, кажется, — продолжал он, бросив вокруг себя любознательный взгляд, пока шел за Сизэра, — кажется, что мы спешно готовимся уходить…
Группа матросов, возившаяся, открывая обычно закупоренное жерло метательной трубы, расступилась, чтобы пропустить обоих офицеров.
— Ого! — пробормотал про себя мичман. — На берег, значит, не сходят? Неужели возобновились маневры? Черт побери! Вот уж это не забавно! Хорошо я сделал, что выспался на свободе.
Тем временем оба офицера вошли в каюту. Командир старательно запер за собою дверь и затем, подавая руку Сэнт-Клеру, со своей дружелюбной улыбкой проговорил:
— Здравствуй, Жан! Ты хорошо выспался?
