Марианна растерялась. Вспомнила пароль: «Некоторые едят апельсины недозрелыми». Неужели однорукий и есть связник?
Из предпоследнего вагона доносились песни. Марианна со своими спутниками заспешила туда, но однорукий остановил их.
— Пойдем лучше в другой вагон, — предложил он, указывая на последний, бывший почтовый. — Там просторнее.
Белокурая аккордеонистка и еще одна очень юная немка не знали, куда посадить нежданных гостей. Вагон был специально переоборудован для артистов — здесь был своего рода клуб, служивший также столовой.
Треть вагона занимали большие сундуки с костюмами и реквизитом. На остальном пространстве размещался стол с двумя скамейками. В углу на привинченном к полу железном столике стояла газовая плитка.
Играл патефон, крутилась пластинка со старыми мелодиями в исполнении Зары Леандер.
— Артистическая атмосфера! — прокомментировал майор.
— Да… К тому же здесь тепло…
Пока они рассаживались, подошли еще несколько человек из труппы, узнав о визитерах.
— А не влетит нам от импресарио? — забеспокоилась блондинка.
— Что делать, раз гости пришли? — отозвался один из артистов.
— Но ведь он разрешает заходить сюда только на время еды.
— Это случай особый… — Йоганн взглянул на Марианну.
В голосе однорукого ей почудилась насмешка.
Патефон остановили, и Йоганн заиграл на губной гармошке. Играл он превосходно, хотя и держал гармошку одной рукой, от этого Марианна ощутила какую-то неловкость, наблюдая за ним. Между тем аккордеонистка поведала ей на ухо, что в свое время Йоганн был замечательным пианистом, ему пророчили большое будущее, но вот лишился руки в первые дни вторжения во Францию и докатился до этой труппы.
Время шло, а поезд все еще стоял. Артисты стали рассказывать о гастролях в тылу. В тех сундуках, объясняли они, народные костюмы всех областей Германии. Солдатам приятно вспоминать родные места.
— Только почему-то сундуки на каждой станции становятся все тяжелее! — хохотнула аккордеонистка.
— Глупости! — оборвал блондинку Йоганн и переменил тему разговора.
Неожиданно вагон качнуло — поезд тронулся.
— Где импресарио? Он отстанет! — испугалась блондинка.
Они вышли на площадку, и Марианна увидела, как Герман на ходу вскочил на подножку вагона, где остался Отто. «Что ему понадобилось в нашем вагоне?» — с недоумением подумала она.
А вдруг именно за, этим его и вызывали эсэсовцы? Чтобы сообщить о ней? Кто он — связной или враг?
— Видали? — сказал Йоганн. — В наш вагон он уже не успевал.
