Natura bestiarum | страница 8
— Скажешь это, выкалывая изо льда мой труп.
— Боюсь, я и сам буду в том же льду, — возразил Курт уже серьезно, оглядываясь вокруг. — Начинает смеркаться; через час-полтора при такой погоде настанет полная мгла, и, если ненароком сдвинемся с дороги, заплутаем вконец. И теперь-то ее уже почти не видно. Вскоре придется остановиться. Или — если прибавим шагу, до темноты можем успеть вернуться.
— Надеешься, что те милые люди таки развели костер и дадут погреться?
— Забавно будет увидеть физиономию старосты при моем повторном явлении.
— Ты асоциален, — уверенно сообщил помощник, поморщась, когда неловко двинулась в стремени ушибленная нога; Курт отмахнулся:
— Наглая ложь. Я душа компании… Мы возвратимся. Если в ближайшее время не подвернется еще одна деревушка или, на худой конец, какое-никакое природное укрытие для ночлега. Я свято чту твое душевное равновесие, но придется потерпеть угрюмые рожи и косые взгляды ради возможности пережить ночь, не окоченев до утра. Еще полчаса, — приговорил он в ответ на кислую мину. — И возвращаемся.
Бруно не ответил, лишь вздохнув и попытавшись заставить коня шагать быстрее. Жеребец косился на седока через плечо, точно удивляясь тому, что не воспоследовало праведной кары за столь своенравное поведение, и нервно прядал ушами, отфыркиваясь от летящих в морду снежинок. Снежинки оседали на гривах, на упряжи, смерзаясь от дыхания на ресницах и слепя, и когда в густеющих сумерках замелькали сквозь крапчато-белую пелену бледные огоньки, Курт поначалу счел это обманом зрения, мнимыми искорками в утомившихся за день глазах, не сразу поняв, что видит освещенные окна в темной туше какого-то строения чуть в стороне от тракта.
— Господь услышал твои молитвы, — заметил Курт, подстегнув жеребца, и без того зашагавшего оживленней при виде близящегося окончания пути.
Глава 1
Одинокий трактир, столь уместно угодивший навстречу, был точно облеплен белой мукой по всем карнизам и крыше, и назначение его постигалось по пустующей коновязи, отсутствию ограды и вывеске над дверью, где за примерзшим к ней снегом угадывалось изображение кровати, выполненное тремя жирными штрихами, и стоящей на ней кружке.
Нутро небольшого зальчика было охвачено полумглой; мрак озарял подрагивающий огонь светильников, водруженных на столы и стойку, и большое алое пятно света, порожденное полыхающим почти в полную силу очагом. От внезапного тепла, обнявшего со всех сторон, закружилась голова и уже через два мгновения бросило в жар; Курт торопливо расстегнулся, срываясь с крючков оледеневшими, почти ничего не чувствующими пальцами, и сбросил капюшон на спину, оросив порог снегом. Помощник, на ходу распахивая полы фельдрока, прихрамывая, прошел к ближайшему от очага столу, бросив на пол сумку, и обессиленно уселся, блаженно вытянув ноги.