А следом за этим произошло нечто, ещё куда более странное.
Длинноволосая восточная красавица, покончившая с семью Упивающимися меньше чем за минуту, со щелчком закрыла веер, сунула его в широкий рукав кимоно и с коротким смешком громко произнесла по-английски:
— Эй, ты! — Акцент в её речи был почти не заметен. — Можешь не прятаться, я все равно тебя вижу.
Сердце волшебника подскочило к горлу; он замер, не смея даже вздохнуть, полностью уверенный, что сказанное адресовано ему, и что сейчас его вытащат из укрытия и быстро присоединят к валяющимся на полу трупам.
Но он ошибался. В следующее мгновение откуда-то с потолка уходящей направо подземной анфилады, из места, где секунду назад — мужчина готов был в этом поклясться! — никого не было, на пол мягко и беззвучно спрыгнула девушка.
Смуглая и довольно высокая, она была одета в свободный, темный костюм простого покроя, мягкие полусапожки без каблуков, а из расположенных на бедрах узких карманов-ячеек выглядывало нечто, очень похожее на рукояти метательных ножей. Её пышные, кудрявые волосы необычного медно-красного цвета были стянуты в короткую толстую косу. Лоб охватывала неширокая повязка.
Выпрямившись после приземления, она завела правую руку за спину и, настороженно окинув взглядом разделявшие их с японкой семь или восемь метров, с холодным выражением красивого лица выговорила:
— Как ты?.. Кто ты вообще такая? Назови себя, пока ещё жива.
Ответом ей был негромкий, мелодичный смех, будто та, что смеялась, услышала что-то очень забавное. Так обычно смеются женщины, когда совсем маленькие дети с полной серьезностью пытаются изобразить из себя взрослых.
Но смех стих так же быстро, как и начался.
— Не тебе, жалкое подобие, требовать чего-то от истинных, — проговорила японка, и каждое её словно падало, словно камень. — Кто ты такая, чтобы спрашивать моё имя?.. Впрочем, если тебе так уж хочется знать, я, пожалуй, представлюсь…
По коридору словно пронёсся порыв ветра, которому решительно неоткуда было здесь взяться. Он мимолетно пошевелил одежду и волосы японки и тут же стих. Девушка стояла спиной к сжавшемуся в комок невольному зрителю, и поэтому он не увидел, что произошло с её лицом, но на рыжую это «что-то» произвело поистине сокрушительное впечатление.
Она отшатнулась, вскинула и снова опустила руки, и даже с двух десятков шагов было заметно, как побледнело её лицо, и расширились глаза. Неизвестная судорожно вдохнула — и резко склонилась в низком поклоне.
