Но были и другие работники Министерства, чем-то сильно напоминавшие авроров Хмури. Которые даже в то время, когда в коридорах Министерства магии сквозила почти осязаемая безнадежность, не отворачивали от него лица. В их глазах нередко скользила жалость или лёгкое презрение, но не было отвращения — как к живому трупу, лишь по непонятной случайности еще бродящему по земле. Вот эти люди теперь смотрели на него с искренним интересом и уважением, а при встрече — крепко жали руку и всегда находили пару добрых слов, от которых у старого политика Фаджа в глубине души иногда еле-еле, но все же дергалось что-то, что у обычных людей называется совестью.
А ещё министр начинал смутно подозревать, что большую часть своей политической карьеры опирался не совсем на тех людей, на которых бы следовало.
Невероятное моральное удовлетворение Фаджу принесла картина толпящихся в его приемной членов высокородных семей, которые не были прямо уличены в поддержке Упивающихся Смертью, и уж тем более не переходили на сторону Вольдеморта открыто, как те же Малфои, Эйвери или Нотты.
Публикации в газетах только успели прогреметь, как волшебная аристократия явилась засвидетельствовать министру своё почтение и уверить в полной поддержке. Благородные господа, с неприкрытым энтузиазмом выражавшие готовность облечь понятие «поддержка» в любые возможные формы, вызывали у Корнелиуса самые разнообразные желания.
Например, схватить этих еще вчера таких надменных магов за воротники их баснословно дорогих фамильных камзолов и костюмов, пошитых на заказ в лучших магических ателье Европы, и, рывком подтянув их поближе, очень ласково поинтересоваться, где все они были неделю, месяц, два месяца назад? И, внимательно глядя в их испуганные глазки, спросить, как уважаемый маг Такой-то смотрит на то, что его нынче же объявят пособником Того-Кого-Нельзя-Называть? И отправят обживать дощатые нары одной из общих камер Азкабана, в то время, как все его финансовые активы реквизируют на оборонные нужды по законам военного времени. Да и в фамильном особняке тоже будет устроено что-нибудь полезное. Например, конюшня для гиппогрифов, сиротский приют или аврорская казарма для размещения пополнения.
Самым интересным было то, что в данный момент министр легко м_о_г позволить себе такое и вполне это сознавал. Не со всеми, разумеется, но с двумя-тремя — запросто. И общественность ничуть бы не возмутилась действиям новоявленного спасителя. Чистокровные семейства наверняка бы промолчали из опасения стать следующими в проскрипционном списке, а простые обыватели были бы только рады показательному суду над богатенькими прихвостнями их главного врага.
