Когда султан вошел в зал, Шейх-уль-Ислам подошел к нему и сообщил, что его ожидают в священной мечети, где хранится плащ пророка. Все шествие тронулось в путь.
Мансур-эфенди, окруженный своими муллами и кади, открывал шествие. За ним шел султан, над которым черные слуги несли балдахин. Сразу же за султаном шли его адъютанты и Магомет-бей, начальник телохранителей султана. Затем следовали генералы в блестящих мундирах, принадлежавшие к свите султана.
Великий визирь шел, окруженный всеми министрами и верховными советниками, а за ними тянулся длинный хвост дворцовых имамов и различных придворных чинов.
Место, где находилась мечеть сераля, не пользовалось расположением султана, и он бывал тут только в торжественные дни. Любимым же его местопребыванием, как мы увидим впоследствии, был стоящий на берегу Босфора дворец Беглербег для увеселений.
При входе в священную мечеть стояли на карауле двое солдат султанской гвардии: Сади и Гассан, вместе с ним поступивший на службу товарищ.
Когда шествие приблизилось, они подняли сабли. Шейх-уль-Ислам открыл двери священной мечети, и султан вместе со свитой вошел в нее.
Ни один христианин никогда не проникал в эту мечеть, и даже не все правоверные мусульмане могли входить в нее, строго охраняемую день и ночь.
По случаю праздника были выставлены священные предметы: священное знамя — санджак-шериф, плащ Магомета, борода пророка, которая после смерти была сбрита его любимым цирюльником Сельманом, один из четырех зубов Магомета, которые были выбиты в ужасной битве при Бедре, когда на стороне Магомета сражался архангел Гавриил во главе трех тысяч других небесных воинов, и, наконец, отпечаток ступни пророка на четырехугольном известковом камне.
Эти священные предметы хранились в серебряном с драгоценными камнями сундуке. Он стоял посередине мечети на возвышении, заменявшем алтарь, и был покрыт богатыми украшениями. Над возвышением висели золотые лампы и страусовые яйца.
Около открытого сундука стояли два массивных серебряных подсвечника. Пол мечети был покрыт дорогими коврами. Внутри свет от ламп боролся с дневным светом, проникавшим в окна, сделанные в куполе.
В нише с противоположной стороны стоял диван для султана. Входная дверь была закрыта красной материей, расшитой золотыми надписями из Корана. В эту минуту Шейх-уль-Ислам стоял у сундука со священными предметами и казался повелителем, глядя с удовольствием, как султан и его свита смиренно подходили к святыне и почтительно склонялись перед ней. Затем последовала общая молитва.
