Схоластическая теология была неприемлема для гуманистов: она рассматривалась ими как подмена подлинного знания фальшивыми истинами, добытыми путем логических ухищрений. Вот почему, всячески превознося значение первоисточников христианства, Колет, Эразм и Мор не придавали серьезного значения сочинениям средневековых схоластов, даже таких корифеев схоластики, как Иоанн Дунс Скот и Фома Аквинский. И когда Колет говорил о низком уровне образования духовенства, он имел в виду прежде всего недостаточное знание источников христианского вероучения. Основой реформы церкви, как полагали «христианские гуманисты», может стать только распространение не искаженного схоластическими толкованиями Евангелия и искреннего благочестия, руководствующегося стремлением жить по Евангелию. Эта практическая сторона идеала «христианских гуманистов», старавшихся привлечь как можно больше последователей, побуждала их по-новому оценивать роль риторического искусства, которому они придавали важное значение в повседневной проповеднической деятельности. Риторика означала для гуманистов больше, чем литературное, юридическое или даже политическое искусство. Для них это прежде всего искусство убеждать, благодаря которому истинная вера свободно распространяется и воспринимается; средство, побуждающее людей делать добро. Далекая от схоластической казуистики теология «христианских гуманистов» была направлена исключительно на пропаганду этических ценностей христианства. С точки зрения Эразма, Колета, Мора, у теологии вообще нет иной цели, нежели общение с богом путем изучения священных текстов и распространения полученного знания с помощью проповеди. Учитывая эту особенность, исследователи иногда называли гуманистическую теологию «риторической теологией» (см., напр., 80, 108). Позиция Дорпа и лувенских теологов, защищавших приоритет диалектики как основного инструмента теологии, и позиция гуманистов, отдававших предпочтение риторике как практическому искусству, жизненное значение которого, по их мнению, было гораздо важнее отвлеченных логических спекуляций, — таковы были два различных подхода к теологии, ставшие предметом ожесточенной полемики. Историки культуры средних веков обычно связывают эти две позиции — modus rhetoricus и modus logicalis — с литературно-риторическим методом ранних отцов церкви и диалектико-спекулятивным методом эпохи схоластики (см., напр., 80, 105).
Гуманистический взгляд на риторику как на практическое искусство и одновременно философию, воздействующие на социальную практику, имеет вполне определенную связь с античной традицией, идущей от Исократа, Цицерона, Квинтилиана. Этот взгляд отстаивался уже на заре гуманизма Петраркой и Салютати (см. 25). С точки зрения Эразма и Мора, риторика приносит больше пользы, нежели диалектика, и в процессе познания, ибо правильно мыслить и хорошо говорить для гуманиста — понятия идентичные. Подчеркивая приоритет филологии по отношению к схоластической философии, гуманисты отстаивали определенную гносеологическую позицию. Окружающий мир воплощает в себе истину. Но обнаженную истину человек не видит. Риторика облекает истину в словесные одежды и дает возможность увидеть и познать ее. Для гуманиста, поклонника филологии, процесс познания истины через словесные искусства — это еще и наслаждение
