Мальчик вскочил и побежал прочь, но насекомое двигалось слишком быстро. Оно нагнало его. Уходя от удара жвал, он прыгнул на землю.
Жвала распороли верёвки, задев спину и руку мальчика. Он дико вскрикнул от боли. Насекомое приготовилось к следующей атаке, но мальчик не дал ей такой возможности, отскочив в сторону. Дрожащими руками он скинул с себя остатки верёвок и набросил их на чудище. И пока то, яростно мотало головой, пытаясь их сбросить, мальчик обошёл его сзади. Заметив большой булыжник он схватил его и приложив все силы поднял над собой, а потом зашвырнул в голову противника и попал. Тот, издав странное шипение, скрылся из виду в том же подземном проходе из которого появился. Мальчик обессиленно сел на землю не веря в то, что выжил. Сердце колотилось в груди, дыхание перехватило. Правую руку постоянно дёргало, она сильно дрожала и после того как мальчик обратил на неё внимание он уже не мог оторвать взгляда. На руке не хватало безымянного пальца. Странно, он не чувствовал боли. Только то, как бешено, сокращается обрубленная мышца. И в этот момент что-то сломалось в его душе. Он не заметил, как назад из укрытия вернулись охотники. Не заметил их вытаращенных от удивления глаз и открытых ртов, их оживлённого перекрикивания друг с другом. Пространство и время вокруг сжалось до размеров небольшой сферы, в которой на земле сидел он. В глазах помутнело. Какого же было удивление шамана, когда через два часа Бату привёл израненного мальчишку обратно!
— Мы взяли его с собой на охоту в качестве приманки, — объявил охотник, — И оставили связанного у логова Грозного зверя. Но когда тот вылез из своего укрытия, чтобы полакомится приманкой, мальчику удалось освободиться и отпугнуть его! Клянусь Великими Духами степей, а ведь у него даже не было оружия! Это не обычный ребёнок! Шаман вновь взял юнца к себе, хотя уже и не надеялся увидеть того живым. Он и так и этак пытался выяснить кто перед ним. Проводил обряды, прибегал к магии и колдовству, ясновидению, узнавал у Великих Духов, но всё напрасно. В конце концов, выбившись из сил, он сел напротив мальчика и спросил его, сильно корявая слова Силента, — языка Империи: «Кто ты такой?» И как бы недостойно, для шамана, было прибегать к такому средству и употреблять наречие молчаливого народа, он добился желаемого результата. Взгляд мальчика внезапно прояснился, а дрожь, бившая его тело, постепенно стихла. Мальчик заговорил. Он обещал. И обещал невиданное! Силу и власть, богатства достойные королей! На его руках были тяжёлые, кровоточащие раны, оставшиеся после схватки с Грозным зверем. Да и сам он был бледен как снег, измождён и жалок, находясь, казалось бы, на пороге смерти! Но говорил ровно и спокойно. А в голосе его слышался напор и уверенность. Такое, что шаман поневоле начал верить сказанным словам. «Бесспорно, ко мне явился могучий Дух. — думал шаман, смотря на мальчика, — Столь сильный, что я не смог раскрыть его сразу! Но почему в таком странном обличии? И почему ко мне?»
