Лайка прикусив губу, смотрела на мать с восхищенным ожиданием.
— Только не говори мне… — прошептала Лукреция.
— Я сама выбрала, — радостно сообщила Аглая. — Очень красивое.
Лукреция с минуту смотрела в лицо дочери, по-детски изуродованное радостным напряжением, потом кивнула:
— Ладно. Бери эту красоту, пойдем в дом готовиться к свадьбе.
Подготовка заключала в себе множество процедур. Обработку ногтей на ногах и руках Аглаи взяла на себя Туся. Мытье волос — Лукреция, это заняло почти час. Примерка платья проходила в гостиной. Аглая была голая, с непросохшими распущенными волосами. Застегнуть цепочки на плечах помогла Туся, Лайка в этот момент присела на корточки, а когда медленно распрямилась, курящая на диване Лукреция застыла с папиросой у приоткрытого рта.
Аглая, медленно двигаясь по полу скользящими движениями босых ног, взяла со стола квадратную накидку из плотного капрона, переливающуюся металлическими отблесками, и закрепила ее обручем на голове. Хозяйка и домработница, затаив дыхание, следили за передвижением тела внутри конуса, а после закрепления «фаты» одновременно выдохнули и посмотрели друг на друга с мученическим восторгом. Туся вытерла слезы. Лукреция сделала несколько судорожных затяжек.
— У меня к этому платью есть кое-что, — вскочила она и ушла наверх.
— Такое нельзя показывать простым смертным! — объявила ей вслед Туся.
Смирновская вернулась со стальной розой — небольшой, полураскрытой, с коротким стеблем в бугорках «шипов» и двумя листиками. Аглая ахнула, так это было чудесно.
— Кто сделал такое? — спросила она шепотом, трогая тончайшие лепестки.
— Мужчина, который меня любил, — просто ответила Лукреция, заметила мгновенный взгляд-бросок домработницы в свою сторону и добавила, поколебавшись: — Один из… трех.
— А что тебе подарили два других? — с азартом спросила Аглая.
— Бриллианты и — вот, — она раскрыла ладонь. — Кольцо с изумрудом. Теперь оно твое. Велико, правда, но как обручальное для свадьбы сгодится.
— Конечно, велико! — укоризненно заметила Туся. — Потеряет обязательно. Устроила тут раздачу драгоценностей как перед похоронами!
— Не потеряю! — обиделась Аглая.
Кольцо из платины с крупным изумрудом даже на среднем пальце двигалось свободно.
— Ладно, девочки, давайте о делах, — строго заметила Туся. — Всем понятно — это платье делалось на обнаженку. Что предлагаете?
Смирновская села на диван и издалека посмотрела на дочь в куполе уже по-другому.
— Да… В общественном месте, на голое тело — невозможно, — кивнула она.
