— Пойду, пойду, — вздохнул я, думая о том, что женщины таки погубят Алексиевского. Ведь, честно говоря, у меня были надежды на то, что он что-нибудь да выяснит про «Луч», пока я занимаюсь посторонними делами. Но, оказывается, мной было сделано даже больше, чем знаменитейшим Д. Раконовым. Ну и напарничек!
— Алексиевский, ты хотел рассказать мне что-то про гременецкие летающие тарелки, — остановил я его и вдруг вспомнил, что Юрку Гемоновича, водителя Евгения Мороза, который был человеком Паламаренка, я видел вчера в близком контакте с Григорием Мельниченком, человеком, поддерживающим Ивана Пригожу… Но развить эту тему мне не дал скрипучий голос Алексиевского, который в этой жизни поддерживал лишь существа женского пола. За разные интересные места.
— Да, да, — сразу проникся темой бывший редактор «Свободы Плюс». — Итак, раньше это были просто лучи. Никаких шаров тогда не было даже «на шару». Тем более не было такого, чтобы они лопались. Но самое интересное произошло в конце… Когда над Юнаками небо в последний раз вспыхнуло и повыбивало все электричество, я находился в Юнакском парке с одной… м-м-м… с одной ведьмочкой.
Алексиевский замялся и вдруг коротко хохотнул:
— Так вот. Когда стало темно, в парке появился какой-то огненный туман. Нет. Ошибаюсь. Не туман, а какое-то слабосветящееся мерцание. Снова не так. Не мерцание, а какая-то дымка, которая ползла по траве, обвивала листву, ветви и чуть-чуть, действительно, светилась. В общем, возникало такое ощущение, что вся земля пропиталась невидимым до сих пор светом. И вот он, этот свет, под влиянием чего-то там начал испаряться… Ты же знаешь, Роман, я не из пугливых, но тогда и мне стало немного жутковато… Моя ведьмочка тоже притихла. Но ты ведь знаешь современную молодежь — ей все «фиолетово». Самые серьезные вещи в миг с ног на голову поставят. Впрочем, этим они мне и нравятся. Я сам такой. Так вот, значит, ведьмочка моя и говорит: «Он приближается!..» И так, знаешь, с подвыванием говорит. И руку мою крепко-крепко сжала. Так крепко, что вот — синяки остались.
Алексиевский поднял левую руку вверх и повертел ею в воздухе. На его запястье действительно было видно три тусклых пятна. То ли грязь, то ли…
— Ну, я ее, конечно, прижал к себе, говорю: «Ну что ты, голубка!.. Что ты, чувиха моя ненаглядная!.. Это — обычные оптические эффекты». И вкрутил: «Понимаешь, явление сольватации происходит путем диполь-дипольных связей…» Ну и еще что-то такое нес. Не из той оперы, конечно.
