— Задержка получается, Сергей Иванович. Состав наш эти мерзавцы изрешетили. Вагонники, правда, обещали принять все меры, но ведь там ремонт нешуточный. Надо же, чтобы случилось такое именно в первую нашу поездку по новому графику!
Сергей попытался ободрить старика, но Никандр Филимонович, казалось, даже не слушал его. Поймав болтавшийся конец часовой цепочки, он вытащил нервным движением часы из кармана кителя.
— Целых пятнадцать минут уже потеряно, — произнес он, сокрушенно покачав головой.
Сергей хотел чем-нибудь утешить главного кондуктора, но вдруг услышал позади себя торопливые шаги. Обернувшись, он увидел раскрасневшегося Телегина, спешившего к нему, видимо, с какой-то важной вестью.
— Сергей Иванович! — еле переводя дух, выкрикнул он. — Дежурный приходил... Велел к составу подавать!
— К какому составу? — удивленно спросил Сергей. — Не готов ведь состав. Ничего не понимаю... Другой, что ли, поведем?
— Да нет, тот самый, семнадцать девяносто девять, — ответил Телегин, огромным красным платком вытирая потный лоб.
Сергей недоумевающе повернулся к Сотникову:
— Как же так, Никандр Филимонович? Что же мы — разбитый состав потащим?
— Не знаю, Сергей Иванович, — ответил Сотников, торопливо застегивая шинель. — Подавайте пока паровоз на седьмой путь, а я побегу к дежурному по станции, выясню, в чем дело.
Когда спустя несколько минут Доронин подвел локомотив к составу, Никандр Филимонович был уже у головного вагона и делал Сергею какие-то знаки.
Сергей быстро спустился по крутой лесенке паровоза и поспешил к главному кондуктору.
— Ну как, Никандр Филимонович, — озабоченно спросил он, — выяснили вы, в чем тут дело?
— Все в порядке, Сергей Иванович, — улыбаясь, ответил Сотников и подкрутил усы. — Молодцы вагонники, нашли выход: решили на ходу вагоны ремонтировать, чтобы не задерживать поезд. Плотники уже погрузили все необходимые материалы и инструменты, так что можно отправляться в путь. И так уж опаздываем на двадцать пять минут.
— Ничего, Никандр Филимонович, наверстаем, — обрадованно ответил Сергей, повернувшись к Брежневу, стоявшему на площадке паровоза, и весело крикнул: — Слыхал, Алеша? Вот тебе и выход из безвыходного положения, а ты уж было и нос повесил.
