Россия и Япония: Узлы противоречий | страница 62
Предпринятые западными державами и Японией попытки вмешаться в российско-китайские переговоры не привели к желаемому результату. Ибо спровоцированное ими прекращение этих переговоров означало не что иное, как продолжение оккупации без каких-либо указаний на то, когда она может быть прекращена. Однако отсутствие договоренности с Китаем создавало неустойчивую ситуацию и для России. Отказ российского правительства выполнять обещание о выводе своих войск укреплял убежденность японцев в том, что русские вознамерились подчинить Маньчжурию себе, с чем Токио не желал мириться.
8 апреля (26 марта) 1902 г. между Россией и Китаем было подписано соглашение о поэтапном выводе из Маньчжурии всех русских войск. При этом российскому правительству удалось внести в соглашение оговорку о том, что войска будут выведены, «буде не возникнет смут и образ действий других держав тому не воспрепятствует». Хотя Витте по итогам своей поездки на Дальний Восток был решительно настроен на разрешение всех проблем исключительно мирным путем и требовал неукоснительного выполнения обязательства о выводе из Маньчжурии всех войск, военные стратеги России были настроены иначе.
Складывавшуюся ситуацию довольно объективно описал в своем труде военный министр, а в годы войны с Японией главнокомандующий вооруженными силами России генерал-адъютант Куропаткин: «К нам недоверчиво, почти враждебно относился Китай, явно враждебно — Япония, недоверчиво — все прочие державы. Положение на месте в Маньчжурии тоже являлось неопределенным. Несмотря на успешные железнодорожные работы и усиление охраны, спокойствия на дороге не было; поезда ходили под конвоем, случаи нападения хунхузов были не редки, доверия к туземным властям и населению не явилось. Все это указывало, что если ограничиваться охраной только тонкой линии дороги, то при первом волнении железная дорога может быть разрушена во многих местах. В особенности тревожным представлялось положение России, если бы она, атакованная на Западе, вынуждена была вести одновременно войну и на Востоке. В этом случае не было сомнений, что при очищении Маньчжурии от наших войск легко будет вызвать повторение китайских беспорядков 1900 г., причем мы снова потеряем связь с Приамурским краем, и нам вторично придется завоевывать Маньчжурию (с занятием нами Порт-Артура она получила для нас большое военное значение). С каждым месяцем сомнения в возможности выполнить договор 26 марта все увеличивались. Тяжелый период неопределенности, по мере усиления враждебных к нам отношений Японии и Китая, становился все невыносимее. По форме мы продолжали утверждать, что договор 26 марта будет соблюден, мы даже выполнили первую часть его: очистили от наших войск местность Мукденской провинции до реки Ляохе, но, по существу, уже принимали меры, вполне соответствовавшие нашим интересам, вполне необходимые, но идущие вразрез с договором»
