Россия и Япония: Узлы противоречий | страница 106
Согласно статье I конвенции, стороны восстанавливали дипломатические и консульские отношения. По настоянию японской стороны правительство СССР было вынуждено согласиться с положением конвенции о сохранении в силе Портсмутского договора. Однако при подписании конвенции уполномоченный СССР по указанию Москвы сделал специальное заявление о том, что «признание его Правительством действительности Портсмутского договора от 5 сентября 1905 г. никоим образом не означает, что Правительство Союза разделяет с бывшим царским правительством политическую ответственность за заключение названного договора»>{140}. Тем самым советское правительство заявляло, что не считает себя политически связанным с положениями Портсмутского договора в той его части, где говорилось об уступке Японии Южного Сахалина.
Конвенция разрешала проблему вывода всех японских войск с территории оккупированного Северного Сахалина. Заинтересованные в продолжении эксплуатации нефтяных месторождений острова японцы соглашались на эвакуацию с Северного Сахалина только при условии сдачи им в концессию всех или по крайней мере 60 процентов скважин. В результате растянувшихся на месяцы переговоров по этому вопросу был достигнут компромисс о выделении Японии на срок от 40 до 50 лет 50 процентов площади нефтяных и угольных месторождений острова с уплатой концессионерами советским правительственным органам определенного процента валовой добычи.
Несмотря на то что одной из статей конвенции предусматривалось заключение договора о торговле и мореплавании, японские власти всячески затягивали решение этого вопроса. Реализации открывавшихся перспектив развития двусторонних связей во всех областях препятствовала позиция Токио в отношении открыто действовавших вопреки положениям конвенции на территории Японии и ЮМЖД белоэмигрантских организаций. Недовольство нормализацией отношений выражали военные круги, для которых Россия, а затем СССР являлись традиционным противником, под предлогом необходимости борьбы с которым армейские генералы выбивали для себя крупные бюджетные ассигнования.
Идеологи японского милитаризма убеждали народ, что Япония сможет занять достойное место в мире только на пути внешней экспансии. В японской прессе писали: «Если наши экономические и культурные начинания в Китае и Сибири будут прекращены, нам уготована участь изолированной и беззащитной островной страны»>{141}. На проходивших в 1923 г. совещаниях военно-политического руководства вырабатывались основы внешней политики и стратегии Японии на последующий период. На них были намечены два главных направления вооруженной экспансии — северное и южное. Соответственно в качестве основных вероятных противников определялись СССР и США. Подготовка войны против СССР возлагалась главным образом на сухопутные войска, против США — на военно-морской флот. В Японии были приняты геополитические термины: «хокусин» — «движение на север» и «нансин» — «движение на юг». Если вооруженное столкновение с США рассматривалось в те годы лишь как теоретическая возможность, будущая агрессия против СССР приобретала вполне зримые очертания. Подтверждением этого является составление генеральным штабом армии конкретных планов ведения боевых действий на территории Советского Союза.
