Однажды, когда они в очередной раз остались наедине и Любава вытирала пыль с окна, он подошел к ней, положил руки на ее плечи, не осмеливаясь опустить их ниже, и горячо зашептал ей в самое ухо:
– Любава, приходи сегодня ночью на сеновал. Придешь?
— Приду, князь, – ответила Любава, как будто речь шла о пустяковой просьбе, и довольно быстро ушла.
Мстислав с трудом дождался ночи. Он был в полном смятении, и мысли его путались. Где-то около полуночи он легко выпрыгнул из невысокого окна и пошел к сеновалу.
Любава уже ждала его. Увидев Мстислава, она сняла с себя платье, потом – рубашку, и он увидел ее свежее девичье тело, прекрасное, как солнце и звезды.
– У тебя кто-нибудь был? – спросил он.
– Никого не было. А у тебя, князь?
– Тоже. Ты боишься?
– Нет, тебя не боюсь.
– Почему?
– Ты нежный и ласковый, я чувствую.
Он действительно изо всех сил старался быть с ней именно таким.
Им не нужно было тех изощренных ласк, которыми Марджана потчевала великого князя Святополка. Им вполне хватало их полудетской чувственности и той невероятной нежности, которую они испытывали друг к другу.
– А почему, князь, ты всегда ложишься сбоку, а не сверху? – спросила как-то Любава. – Мне говорили, что мужчины ложатся сверху.
– Тебе ведь будет тяжело, – ответил Мстислав.
Любава крепко обняла его и поцеловала в губы.
Часто они подолгу лежали рядом, и Мстислав рассказывал ей о своих предках, разумеется, выставляя их в самом лучшем свете. Но Любава знала достаточно много, и ему приходилось оправдывать Владимира Святого, которого он уже терпеть не мог, а также Ярослава Мудрого, к которому он был более расположен.
Любава больше любила говорить об Олеге и Рюрике.
– Запомни, – повторяла она, – из Новгорода, из Новгорода все пошло. И я горжусь тем, что я – новгородка.
А в душе Мстислава все сильнее отпечатывалось, что если Киев был матерью городов русских, то Новгород был их отцом.
Рассказывал Мстислав Любаве и о битве при Гастингсе (ровно за десять лет до его рождения), в которой норманны победили саксов и завоевали Англию и в которой пал его дед по матери, последний саксонский король Англии Гарольд.
– Чудно, – говорила Любава. – Ведь Англия – это где-то там, далеко за морем, а вот ты, сын англичанки и внук английского короля, лежишь тут, рядом со мной. Какое у тебя христианское имя, князь?
– Гарольд, в честь деда, – ответил Мстислав. – Мой отец очень любил мою мать и не отказал ей, когда она попросила об этом.
– Да, странное имя. А какое христианское имя у твоего отца?
