– В последний раз день у меня сложился, когда мне исполнилось шестнадцать. – Трина загнула уголок страницы и отложила книгу. – А через три дня после моего дня рождения мы с тобой пробирались по раскаленному туннелю.
– Хорошее было время, – вздохнул Марк. Он уселся поудобнее и вытянул ноги. – Просто замечательное!
Трина искоса посмотрела на него.
– Мой день рождения? Или период солнечных вспышек?
– Ни то, ни другое. Кстати, ты к себе на день рождения пригласила этого придурка, Джона Стидхема, помнишь?
Трина смущенно отвела глаза.
– Ага… словно миллион лет назад было…
– А меня ты заметила, только когда полмира выжгло, – улыбнулся Марк и тут же сообразил, что шутка слишком похожа на правду. – Давай сменим тему, – вздохнул он.
– Договорились. – Трина закрыла глаза и оперлась затылком о валун. – Даже думать об этом не хочу.
Марк кивнул. Уверенность в том, что день сложится, как будто растворилась в журчании ручейка. От воспоминаний никуда не денешься. Они ни на час не оставляли Марка, накатывали постоянно, каждый раз заново обдавая волной ужаса.
– В чем дело? – спросила Трина и взяла его за руку.
Он неловко высвободил вспотевшую ладонь.
– Да так… Хочется хотя бы один день прожить нормально. Хорошо бы все забыть и не вспоминать. Дела идут на поправку. Надо только… забыть! – Он почти выкрикнул последнее слово, не понимая, что, собственно, так его рассердило. Раздражали сами мысли – образы, звуки, запахи.
– Мы все забудем, обязательно забудем. – Трина снова потянулась к его руке, и он не стал вырываться.
– Ну что, пойдем? Пора уже. – Как только воспоминания начинали его одолевать, Марк всегда переключался на насущные дела. Займись делом, работай… – Алек и Лана нас заждались. Штук сорок заданий накидают, не меньше.
– И все надо сделать сегодня, – напомнила Трина. – Сегодня, иначе наступит конец света.
Она улыбнулась, и жить стало легче. Чуть-чуть.
– А свою занудную книжку потом дочитаешь. – Марк встал, помог Трине подняться, и они двинулись вниз с горы, к поселку, который стал их новым домом.
* * *
На подходе к Штабу первым делом в нос били запахи – прелая листва, жареное мясо, сосновая смола, – но все перекрывал тонкий, вездесущий запах гари: постоянное напоминание о катастрофических вспышках на солнце.
