Ко мне приходили Виктория и Лиза. Андрей не навестил ни разу, даже записку не прислал. Кричать Лизе из окна, выясняя, где он, мне было как-то неловко, а бабку вообще интересовало только состояние ребенка.
Домой меня выписали на девятые сутки — сыночек мой простудился. Накануне я попросила Викторию принести самые узкие мои джинсы и косметику — мне хотелось сразу влезть в штаны, а не в надоевшие сарафаны, и быть красивой.
Но когда мне передали пакет, я чуть не взвыла. Виктория положила туда спортивный костюм, а из косметики — лишь гигиеническую помаду. Красивым из нас двоих был только мой сын — он сладко спал в голубом свертке, весь в лентах и кружавчиках.
— Богатырь какой! — улыбнулась принесшая его медсестра и выжидательно на меня посмотрела. А я вспомнила, как Тамара рассказывала, что за девочку надо дать десять рублей, а за мальчика пятнадцать — на счастье. Но у меня денег не было. Я просто не знала, что делать, и ляпнула, что заплатить не могу. Покраснев, медсестра буркнула, что ничего не надо, и поторопилась уйти.
Мы вышли. Нас встречали Виктория, Володька и Лиза. На подружке были умопомрачительные джинсы, все какие-то вареные, в пятнах — «мраморные», высший писк того сезона. У меня от обиды за свой внешний вид слезы навернулись на глаза.
— Что же ты мне косметику не передала, ведь просила, — заныла я.
Виктория тут же зашипела:
— А зачем тебе теперь косметика? Вот намела подолом. Расти теперь! — и снова начала талдычить про хороших девочек.
Я еле удерживалась, чтоб не разреветься. В трениках, с вываливающимся животом, ненакрашенная, я выглядела как тетка с рынка, а Лиза рядом сидела вся расфуфыренная, с потрясающим макияжем, и пахло от нее моими любимыми «Фиджи». Поняв это, я напряглась.
— Ты где такие шикарные духи купила? — с подозрением взглянула я на нее.
— В своем магазине, — не моргнув глазом, ответила Лиза.
— Почем? — поинтересовалась я.
— Рублей за двести, кажется… — заколебалась она.
Тут мне окончательно все стало ясно.
— Эти духи стоят пятьдесят долларов в фирменном магазине! А за двести можно купить только польскую туалетную воду! Но она не пахнет, а воняет так же противно, как и твое вранье! — отчеканила я. — Эти духи ты взяла у меня. Они стоят на полке в ванной Андрея. Говори сейчас же, спала с ним, зараза? — Я схватила Лизку за воротник модной рубашки.
Лицо ее покраснело, глаза заслезились.
— Отпусти меня, больно!
— Ну вы что, с ума, что ли, сошли, ребенка задавите! — тут же вмешалась бабка. — Дома разберетесь…
