— Врушка, значит, профессиональная, — проницательно заметил Андрей. — Чего глаза опустила? Ты учти, я вранье животом чувствую. Давай-ка поговорим…
Он налил мне какого-то необыкновенного чая, от которого по кухне разлился аромат клубники и сливок, и вытащил из шкафа пачку печенья.
— Расскажи мне о себе, пожалуйста, — попросил он мягко, но настойчиво. — И постарайся не придумывать того, чего не было.
Я прикинула, о чем можно говорить, а какие фрагменты своей биографии разумнее утаить, после чего, словно послушная школьница, принялась рассказывать. Андрей оказался благодарным слушателем. Он ни разу не перебил меня и смотрел мне в лицо не отрываясь. На мгновение я вспомнила интернат, и наши вечерние посиделки, и мои бесконечные истории про книжных героев. Но сейчас я рассказывала книгу своей жизни, и главной героиней была я. А он все смотрел и смотрел на меня, и я говорила обо всем, что накопилось на душе, что случилось со мной после смерти мамы…
— Ну а от бабушки Виктории я тоже ушла, — закончила я свой рассказ.
— Ты не киска, а колобок. Знаешь анекдот: что такое бублик? Это простреленный колобок. — Он подошел ко мне, обнял за голову и поцеловал куда-то в макушку. У меня отчего-то навернулись слезы на глаза. Он тяжело вздохнул: — Ладно, малыш, будем жить как получится. Тяжко тебе пришлось, забудь все, и… — он снова вздохнул, — убил бы гниду, папашку твоего.
— Я тоже хотела, но — грех! — согласилась я.
— Веруешь?
— Не истово, но верую! — твердо сказала я.
Он кивнул:
— Ладно, давай обсудим наши планы на ближайшее время. Во-первых, надо поставить в известность твою бабушку, — он поднял руки, предупреждая мои возражения, — не спорь, мне проблемы не нужны. Твоя бабка завтра одумается, встрепенется и побежит в ментовку, а ты несовершеннолетняя. Теперь второе: шмотки у тебя, я смотрю, хилые, надо тебя приодеть. — У меня от счастья замерло сердце. — Ну и, наконец, последнее. Учебу будешь продолжать. И художественную школу, и общеобразовательную, и французский язык Мне дура под боком не нужна Я так понял, что хорошей девочкой ты быть не желаешь, потому прошу тебя об одном: будь умной девочкой, и тогда все будет о'кей. А сейчас — по магазинам! — Он встал из-за стола, а я от радости подскочила и повисла на нем, целуя его куда-то в шею.
— Господи, ну какой же ты еще ребенок! — Он осторожно взял меня за обе руки и посмотрел на меня оценивающе: — Ну очень вкусный бублик. — И поцеловал меня в лоб.
