Господина министра разбудили очень рано, даже слишком рано. Сквозь сладкий предутренний сон он почувствовал, как кто-то вежливо, но очень настойчиво теребит его за плечо.
— Проснитесь, господин министр, проснитесь…
С трудом разлепив тяжелые от сна веки, господин министр иностранных дел Дании сел в постели, запахивая на груди расстегнувшуюся пижаму:
— В чем дело?
Он имел право на такой вопрос. Быть разбуженным еще затемно?! На каком основании? Что могло произойти такого экстраординарного?
— В гостиной вас ожидают немецкий посол и авиационный атташе Германии, — разбудивший министра личный секретарь выглядел явно встревоженным. Ждать чего-либо хорошего от господ нацистов было по меньшей мере глупо. — Они просят вас поторопиться.
Наспех сунув босые ноги в теплые домашние туфли и накинув на плечи куртку из верблюжьей шерсти, министр вышел в гостиную. Оба немца при его появлении встали. Но заговорил по посол, как этого ожидал господин министр, а германский авиационный атташе.
— Господин министр! Германское командование имеет конкретные доказательства того, что Англия запланировала оккупацию датских и норвежских военных баз. Для предупреждения этого германские вооруженные силы перешли границу и начали оккупацию Дании. Должен вам также сообщить, что в течение нескольких минут над Копенгагеном появятся эскадрильи немецких бомбардировщиков. Однако, согласно приказу, они пока не сбросят бомб. Задача датчан: не оказывать сопротивления, так как это привело бы к самым ужасным последствиям.
Пораженный услышанным, министр иностранных дел обессиленно опустился в кресло. Взгляд его упал на каминные часы — было четыре часа двадцать минут девятого апреля 1940 года.
…Десятого апреля британский посол в Копенгагене Говард Смит направил в Форин оффис донесение:
«На рассвете, примерно около пяти часов, три небольших транспортных парохода появились у входа в копенгагенский порт. Над ними кружили немецкие самолеты. Береговая противовоздушная оборона дала один предупредительный выстрел по самолетам. Не считая этого, датчане не оказали сопротивления, и, таким образом, немецкие десантные и военные корабли смогли свободно войти в порт. В первой волне высадились на берег примерно восемьсот солдат. Они сразу прошли к древней копенгагенской крепости Кастель, ворота которой были заперты. Их попросту взорвали. Датская стража, которую застали врасплох, но оказала сопротивления. Как только крепость была занята, часть немецких вооруженных сил направилась в Амалиенборг, в королевский дворец, где напала на стражу и застрелила одного из телохранителей, а двух ранила.
