Далее нас ждала еще более необыкновенная обстановка, так как после обеда мы отправились в великолепный Сент-Джеймс-Холл, чтобы услышать волнующую музыку скрипичного концерта Бетховена. В продолжение первой части Холмс сидел, закрыв глаза и соединив кончики пальцев, с безмятежной улыбкой на губах, но затем вдруг тронул меня за плечо, показывая, что мы должны срочно уходить.
– Ватсон! Домой, быстрее! – горячо зашептал он. – Хватайте шляпу, шарф – и бежим! Пусть на нас смотрят, не обращайте внимания!
Импульсивная натура моего друга вкупе с его деловой энергией и решительностью давно перестали удивлять меня. Выйдя на улицу, мы вскочили в кеб и велели извозчику гнать на Бейкер-стрит. Там в более способствующей размышлению обстановке Холмс свалился с трубкой в кресло и добрую четверть часа пускал дым в потолок.
– Кстати, Ватсон, вы помните недавнее ограбление банка «Джеррардс» в Найтсбридже? – спросил он после долгого молчания, сонно глядя на меня сквозь густую дымку едких табачных испарений.
– Конечно. Там еще вскрыли все сейфы.
– А в сейфах хранились бриллианты от Де Бирс на сумму примерно восемьдесят тысяч фунтов стерлингов.
– И несмотря на большое вознаграждение, обещанное компанией за поимку преступников, их до сих пор не нашли.
– Это были настоящие мастера своего дела. Судя по почерку, я бы сказал, что иностранцы. Например, братья Камбьере, Антуан и Жан-Клод.
– Помнится, прошлогоднее ограбление Парижского банка также приписывали им.
– Так, а еще какое имя всплывало в связи с этим ограблением?
– Господи, Холмс! Конечно, доктор Редьярд Файербрейс, убитый врач, о котором мы уже говорили!
– Совершенно верно, Ватсон! Дом нашего доброго доктора в Найтсбридже находится в двух шагах от банка «Джеррардс». Стоит предположить, что план операции был разработан у него на квартире. После ограбления французы наверняка отправились на поезде в Дувр, чтобы оттуда плыть морем на континент. Но предположим, что возникли осложнения, задержавшие джентльменов у нас в стране.
– Понимаю, куда вы клоните, Холмс. По-вашему, именно эти осложнения привели к смерти доктора Файербрейса?
– Браво, мой дорогой! – Холмс отложил трубку и на мгновение закрыл глаза.
– И куда это нас ведет? – спросил я, едва сдерживая возбуждение.
– В работный дом, конечно!
И не успел я ничего ответить, как Холмс вскочил и раздвинул шторы – за окном кружились крупные хлопья снега. На подоконнике собрался порядочный сугроб.
Так началась наша экспедиция в работные дома южного Лондона. Дело продвигалось туго, ибо при всей своей дипломатичности Холмс нередко сталкивался с полным равнодушием или откровенным хамством.
