– А по-моему, это весьма спорный аргумент, – заявил Холмс. – Но дело тем не менее любопытное. Думаю, стоит съездить в Брикстон. Вы составите мне компанию, Ватсон?
– С удовольствием! – согласился я.
Приехав на Нортальт-авеню, мы увидели красивый георгианский особняк вблизи железнодорожной насыпи, отделенной высокой стеной из красного кирпича. К крыльцу вела песчаная дорожка. С правой стороны была калитка, ведущая в сад позади дома.
Дверь была приоткрыта. Когда мы вошли, я обратил внимание, что для жилища миллионера обстановка довольно скромная. Тишину в доме нарушал лишь ход больших позолоченных часов на стене. Когда констебль вел нас в кабинет, Холмс успел заглянуть в гостиную.
– Ага! Картины висят криво. Очевидно, преступник сдвигал их, ища сейф. Боже мой, все стены в следах сажи. Большой палец, указательный, средний и безымянный. Чувствуете, чем это пахнет, Ватсон? – Холмс провел тростью вдоль плинтуса. – Здесь произошло чудовищное убийство, но полиция не может отыскать труп! Просто фантастика!
– Вот кабинет, мистер Холмс, – сказал Браун, отпуская констебля.
Ковер у камина и впрямь пропитался кровью. Кровавые разводы также темнели на стене с левой стороны. Но внимание Холмса сразу привлекли французские окна, выходящие в сад. Преступник проник в кабинет через эти двери – замок был сломан, щеколда погнута, одно из стекол треснуло по всей длине. Так и сказал нам инспектор Браун, осторожно поворачивая бронзовую ручку и открывая для нас дверь в патио.
– И обратно он ушел тем же путем, – заметил Холмс. Он вдохнул свежего воздуха, огляделся и прибавил: – Я сейчас, Ватсон. Только прогуляюсь по саду, полюбуюсь вон теми розами у стены.
Послышался пронзительный свисток паровоза. Повернув голову, я увидел пассажирский состав, медленно ползущий по насыпи. Когда поезд исчез за поворотом и дым рассеялся, я с удивлением увидел, как мой коллега карабкается на садовую стену и спрыгивает с другой стороны. Вскоре он уже стоял на вершине насыпи, в своем элегантном дорожном пальто и охотничьей шапке, и осматривал пути.
Вернувшись в дом, Холмс продолжил обследование французского буфета, где хранилась золотая посуда. Когда он опустился на четвереньки и с лупой полез под буфет, Браун ехидно поинтересовался:
– Неужели вы хотите найти там тело Кланторпа, сэр?
– Нет, – отвечал мой коллега, вставая и отряхиваясь. – Но кое-что я все-таки нашел. Взгляните – оловянная пуговица.
Находка ничуть не заинтересовала инспектора. Вместо того чтобы рассмотреть ее, он предпочел поделиться с нами своими соображениями относительно хронологии событий:
