– Не волнуйтесь, доктор Обри! Позвольте сделать вам комплимент: вы прекрасно вошли в образ. Я иногда и сам вынужден маскироваться, так что я знаю толк в подобных вещах. Вам кофе или чего-нибудь покрепче?
– Виски с содовой, если можно. – Наш гость промокнул мокрое лицо носовым платком. – Прошу вас, мистер Холмс, скажите прямо: меня обвиняют в убийстве? Я уж не говорю о том, что конец моей профессиональной репутации.
– Вы, разумеется, в курсе, что покойная была вдовой сэра Алистера Вудкока, чайного магната. Наверняка полиция подозревает вас в махинациях с целью завладеть состоянием, что досталось ей от мужа. Вы были последним, кто видел ее, и, как врач, вы могли приносить ей яд под видом лекарства. Но это полиция. А я со своей стороны обещаю вам, что к полудню завтрашнего дня вы будете свободны от всех обвинений. – Холмс протянул доктору почтовый конверт, адресованный в Суффолк некоей мисс Беатрис Лорн. – Это частично доказывает вашу невиновность.
– Я понятия не имею, кто такая Беатрис Лорн, мистер Холмс, но если это письмо спасет меня от виселицы, то с радостью им воспользуюсь.
Холмс знаком попросил доктора Обри передать письмо мне. Однако я, прочитав его, ничего не понял, ибо там было всего несколько строк, да и те почему-то о вышивке и поливке цветов.
– А вот и еще одно важное звено в цепи.
С этими словами Холмс протянул мне телеграмму, которую нам принесли днем. Я стал читать:
«Мистеру Ш. Холмсу.
Сэр, с благодарностью за участие в возвращении украденного «Вейдена» несколько лет тому назад привожу список лиц согласно вашей просьбе.
Искренне ваш, С. Бартлетт.
Номер XVII
мистер И.Р. Кингсвуд
мистер Дж. Таттнэм
миссис О. Смит
мистер С. Гудман
мисс М. Чипстед».
– Предлагаю доктору Обри расположиться на ночь на диване, – сказал Холмс, – а с утра всем вместе отправиться в Национальную галерею. Обещаю, что именно там я представлю неоспоримые доказательства невиновности нашего друга.
Назавтра я нашел для доктора подходящий костюм в своем гардеробе, мы позавтракали, вызвали кеб и поехали на Трафальгарскую площадь. Ночью дождь перестал, и на улице нас встретила чудесная весенняя погода. Бронзовые фонтаны под Колонной Нельсона и величественный шпиль церкви Святого Мартина-в-полях весело блестели на солнце.
По прибытии Холмс оставил доктора Обри ждать на лестнице, а мы вошли в галерею. Первым делом мы направились к информационному киоску, где Холмс осведомился у служащего, как пройти в зал номер XVII. По-видимому, это помещение было закрыто для публики, и потому сначала нам отказали, но стоило Холмсу упомянуть имя С. Бартлетта, главного эксперта по фламандской живописи, как подскочил другой служащий и повел нас через боковую дверь в подвал, где располагались реставрационные мастерские. Мы долго шли по извилистым коридорам и наконец добрались до комнаты номер XVII. Дверь была распахнута настежь, и в коридор несло краской и скипидаром. Несколько человек в блузах и комбинезонах, какие носят художники, стояли у мольбертов. Ни один из них не отреагировал на наше появление.
