Захаживал Уйго и на калиновскую сторону, к сородичам своим. Только там куда хуже его встречали и советов мудрых слушать не хотели. Тяжёлые времена настали тогда для унхов. Не в том причина, что охота да рыбалка оскудела, а только перестали женщины детей рожать. Будто бы какое проклятие на племя легло. Мужчины молились всем богам, жгли на кострах жирную рыбу да лучшее мясо, а толку не было. Видно, решили боги прекратить род унхов от веку. И больно было Уйго смотреть на соплеменников впавших в гордыню от горя.
Лишь дева-Шаманиха понимала его, заботилась о нём, и отдавала ему всё, чем наградило её небо и земля. Совы охраняли его сон, белки приносили ему дары лесные, гордый олень при встрече преклонял перед ним ветвистые рога.
Великая радость была для Уйго, когда Шаманиха сказала своему суженому, что скоро у них родится ребёнок. Только вот сама Шаманиха не радовалась — печально знать, что недолог век твоих детей. Так и вышло: девочка, что родилась ночью, наутро стала девушкой, к вечеру повзрослела и, не дождавшись полуночи, старухой умерла. Спустя год так же случилось и с сыном Уйго.
Вспомнил он тогда пророчество о том, что ни один из унхов не переживёт его. Вот и жена его любимая становилась год от года моложе. Счастье Уйго кончилось тогда, когда он понял, что жена его из подростка стала совсем ребёнком. Опечалился Уйго, но продолжал заботился о ней, будто Шаманиха была его дочерью. Шли годы — и ребёнок превратился в младенца.
Крикнул Уйго белым чайкам, чтобы нашли они Гора-Рыбу и привели к нему. Но вернулись чайки ни с чем. Заплакал Уйго, и слёзы его, падая в озеро, обращались в мелких рыбёшек и разбегались в разные стороны. Но и они не сумели вызвать Рыбу из глубин. Тогда вошёл он в озеро и шёл по дну до тех пор, пока не увидел её перед собой.
«Знаю я про горе твоё, Уйго. — сказала Рыба. — Только вот, что я скажу тебе: ты предупреждён был о том, что любовь принесёт тебе много печалей. Принявший судьбу подобен камню, а камни в жалости не нуждаются. Вот тебе моя скорбь, но не жалость, и будь же твёрд до конца». «Не жалость мне нужна, а совет твой. — взмолился Уйго. — Я знаю, что нужно делать, когда старика в последнее плаванье провожаешь, но сейчас я растерялся. Любимая моя была женой, потом дочерью, а теперь что мне с ней делать?» «Отдай её земле, как это делают люди с дымного берега, потому как жила она на земле, сила её от земли была, и в землю обратно та сила должна воротиться». Сказала так она и в этот миг вся тина, что лежала ковром на дне поднялась вверх, а когда вода очистилась, то Рыбы и след простыл. Тогда направился Уйго по дну с печальной ношей своей в сторону скита.
