Пастушье дело-то вроде нехитрое — полежал на солнышке, коров сосчитал и домой. Но последнее время не только пастухи скотину считали. Волки окрестные про пастбище прознали и стали свой счёт вести. После того как стадо двух коров лишилось, снарядили мальчишек ножами да пугачом самодельным. Хоть пугач тот не пулял, а грому от него было предостаточно. Бахнул — и волки врассыпную. Правда, скотину перепуганную выстрелом, потом приходилось по всему склону собирать.
Вот как-то раз по осени погнали пастухи стадо на заветное место. Не успели расположиться, как окружили волки поляну. Митрофанка стрельнуть собрался, а пугач осечку дал, видать, порох от росы отсырел. Стали тогда мальчишки кричать да палками размахивать. Вроде сперва волки в лес отступили, а потом по опушке обходить стали. Не успели пастухи понять, что волки задумали, как те быка рыжего от стада отрезали и погнали его вверх по склону. Бык не корова какая-нибудь, потерял быка — считай, что пол-стада лишился.
«Ты за коровами следи, — крикнул товарищу Тришка, — А я попробую рыжего отбить». Бросился он в погоню, думал, что испугаются его волки. Да не тут-то было. К быку Тришка прорвался, а волки не отступают. Машет он палкой да ножом, кричит в голос, а волки не боятся, того и гляди — бросятся. А пуще прочих наскакивает одноглазый волчара с седой холкой, по всему видать — вожак. Видит Тришка — худо дело, то ли ему вместе с быком рыжим к волкам на обед готовиться, то ли шкуру свою спасать. Еле успел он на дерево запрыгнуть, как бросились волки на быка. Зажмурился Тришка, чтобы страстей-ужастей не видеть, только всё вокруг тихо стало. Открыл Тишка сперва один глаз, потом другой да подивился. Волки поджавши хвост в лес пятятся, а рядом с быком большой человек стоит. Волос у человека чёрный да длинный, одежда будто бы чешуёй рыбьей расшита, а на шее ожерелье из рыбьих костей красуется. Догадался Тришка, что это унх с калиновского берегу, только как он тут оказался, в толк взять не может.
А унх посмотрел на Тришку и улыбнулся. Тришке почему-то сразу спокойно сделалось. Будто бы сказал ему унх: «Не бойся, слезай. Не тронут волки ни тебя, ни быка твоего». Слышит Тришка слова, однако видит, что унх-то рта не открывает. Чудно! Не спешит Тришка с ветки слазить, глядит, что дальше будет. А дальше вот что: подкрался одноглазый волк со спины и бросился на унха. Глаз жёлтым огнём горит, шерсть седая дыбом, зубы оскалены — ну чёрт как он есть! «Задерёт!», — кричит Тришка.
