— Так не честно, — прошептала она, задыхаясь. — Ты еще одетый…
— Прости, милая…
Он вмиг избавился от одежды, а потом ни он, ни она уже ничего не помнили. Огонь страсти сплавил их тела в одно.
— Мэри джан…
— Что ты сказал?
— Мэри джан, — нежным шепотом повторил он.
— Что это значит: «мэри джан»?
— Мое сердечко… Теперь у нас одно сердце на двоих. Наши сердца слились в одно, понимаешь?
Она взволнованно вздохнула.
— Понимаю. Я люблю тебя.
— Я знаю. Ты говорила мне об этом всю нашу первую ночь.
Она приподняла голову.
— Я не помню.
— Зато я помню. Все до единого слова. И всегда буду помнить. Я упрятал эти слова глубоко в сердце.
Сквозь распахнутые окна в спальню заглядывали розовые лучи закатного солнца, и врывался оглушительный щебет птиц.
— А сегодня не было дождя, — тихо сказала она.
Он усмехнулся.
— Был. Только ты не заметила его.
— Не может быть!
— Хочешь убедиться?
Она вздохнула.
— Не знаю. Только странно, что я не слышала его песню…
— Потому что в это время пела сама.
Она потерлась щекой о его плечо.
— Это ты заставил меня петь громче дождя.
Он поцеловал ее в висок.
— И надеюсь, что ты будешь петь для меня всю жизнь.
Спустя полчаса они мчались в джипе по мокрой дороге в ресторанчик его друзей.
— Я умираю от голода, — прохныкала она. — Я ведь сегодня даже не обедала.
— Хочешь сказать, что в этом моя вина?
— А чья же еще? Если бы ты сказал, что любишь меня, еще в ту ночь, мне не пришлось бы глупо себя вести и забывать о еде.
Он рассмеялся.
— Но зато я теперь лучше узнал тебя.
— И что же ты узнал?
— А то, что тебе нужна моя любовь.
Она повернула голову к окну и стала кусать губы. Нет, ее сердце не способно принять за один раз столько любви. Оно сейчас просто взорвется от счастья. Этот мужчина все о ней знает, чувствует каждое движение ее души.
В нагрудном кармане его рубахи запиликал мобильный телефон. Одной рукой держа руль, он вынул его и нажал кнопку.
— Алло? Нилам?
Дальше он говорил на хинди, и Кристина продолжала смотреть в окно. Какое-то время он только поддакивал голосу в телефоне, а потом вдруг убедительным, жестким голосом сам стал что-то говорить. К концу разговора он был почти взбешен, и Кристина с опаской покосилась на него.
— Довольно. Пока, — наконец по-английски рявкнул он и отключил телефон.
— Неприятная новость? — осторожно спросила она.
Он с усилием перевел дыхание, тряхнул головой и раздраженно сунул телефон с карман.
— Напротив, старый бред, от которого я дико устал.
— Кто это звонил?
