— Я что? Я верю, Боб. Могу себе все это представить.
— Сосунок! — пренебрежительно обронил я, а сам от смеха чуть не давился. — Что ты можешь себе представить? Налопаться пива и сэма — вот твой удел. Ни забот, ни хлопот. А вот за мной сейчас следят агенты ФБР круглые сутки. Фээсбэшники под окнами пасутся день и ночь. Один из них в бомжа переоделся и делает вид, что спит возле мусорных контейнеров. Другой в алкашку вырядился. О военных и цэрэушниках и говорить не стоит. Хотят меня взять, но пока не решаются.
— Почему же не решаются, Боб?
— Живым не дамся. К тому же с собой из армии я прихватил одну штуку — сверхсекретное оружие. В кармане у меня лежит, размером с зажигалку. Стоит мне на кнопку нажать — и разразится Третья мировая война. Психотронное оружие массового зомбирования. Выдает мощность в 2000 киловатт и зомбирует любого человека практически мгновенно. Хочешь, сделаю сейчас так, что ты превратишься в паука? Под воздействием излучения твой организм быстро начнет перестраиваться. У тебя вырастут восемь мохнатых ножек и вместо спермы будет выделяться специальная жидкость, чтобы плести паутину… Ты вообразить не можешь, до чего это страшное оружие.
Гном, не перебивая, слушал и верил всему. Я и не подозревал, что он осёл до такой степени. Я в несуществующий приборчик, чтобы сквозь стены смотреть, поверил, когда в школе учился, а этот дурень давно взрослый, всего на год меня младше, мог бы и сообразить, что ему лапшу на уши вешают. Куда там!
— Знаешь, Боб, — доверительным тоном сообщил мне Гном, — я теперь не так прост, как раньше. Ты, наверное, помнишь, как в детстве надо мной прикалывались — не успеешь из дому выйти, тут же из карманов всю мелочь выгребут и поджопников надают. Знаешь, куда я прятал конфеты, прежде чем на улицу выйти?
— В свой вонючий зад?
— Нет, в носки! Жалко, что у меня ноги здорово потели, и под вечер, когда я доставал конфеты, чтобы съесть, от них воняло и они были липкими от пота…
Представляете, что это был за тип! Целый день будет носить в вонючих носках конфеты, чтобы под вечер слопать их, лишь бы ни с кем не делиться. Но это не главное. Главное то, что этот Гном был настоящий садист. Нет числа собакам, перевешанным им в детстве. Однажды мне довелось присутствовать на подобном мероприятии, когда Гном с набитыми конфетами носками (правда, тогда я об этом еще не знал), соблазнив куском колбасы жалкую дворняжку, повесил ее на ветле за гаражами. Я стоял и спокойно наблюдал, как умирает несчастная собака, но, хоть мне и было жаль ее, я ничего не сделал, чтобы помешать Гному. Не знаю, почему так выходит. Иногда я себя ненавижу. И в тот день я тоже себя ненавидел, потому что нужно было дать Гному по морде и снять собаку с дерева. Не знаю, почему, но я этого не сделал, а потом, когда собака затихла (она долго раскачивалась на веревке, хрипела и обмочилась), я жалел, что не помешал Гному. Я и сейчас об этом жалею.
