Сани мчались вперед, оставляя после себя глубокие борозды и вздымая волны снежных брызг на своем пути. Перезвон маленьких колокольчиков сопровождал их на протяжении всей дороги.
Роза повернулась к своему спасителю.
-- Как тебя зовут? - набравшись смелости, спросила она.
Он со странным блеском в глазах посмотрел на нее, словно решая, стоит называть ей свое имя или нет.
-- Эдвин, - наконец ответил он. Может, это его мягкий, спокойный голос так подействовал на нее, что имя показалось принцессе знакомым.
Чем дальше они углублялись в лес, тем красивее становились дремучие заросли по бокам дороги. Роза смотрела на ели, покрытые снеговыми шапками, на белок, прыгавших с ветки на ветку. Разглядеть возницу, изредка взмахивающего кнутом, ей так и не удалось. Видна была лишь его шуба, сшитая из лисьих хвостов.
-- Почему ты спас меня? - после долгого молчания осведомилась Роза.
Эдвин бережно накинул ей на плечи подбитый мехом плащ.
-- Почему? - как эхо повторил он. - Разве я мог бросить тебя в беде?
-- А как ты узнал, что я попала в беду?
На этот раз он промолчал. Однако веселый звон бубенчиков не смолкал, резвые кони продолжали ржать. Клесты оживляли своим пением морозный лес. Снегири клевали редкие ягоды рябины. Один ярко - красный клест расклевывал сосновую шишку.
-- Куда мы едем? - опять попыталась Роза завести разговор.
-- В замок, - коротко ответил спутник.
-- Ты хочешь сказать, что в этой глуши есть замок?
Эдвин взглянул на нее удивленными, мерцающими глазами.
-- Замок должен быть, - все так же лаконично пояснил он. - Что за государство без замка?
-- Какое еще государство? - шепотом спросила Роза. Неизвестность пугала ее больше всего.
Сопровождающий печально опустил голову.
-- Ты слишком много хочешь знать, - упрекнул он.
-- Не больше, чем мне дозволено, - тут же парировала Роза. - Каждый человек имеет право взглянуть в лицо своим страхам. После того, как мне не позволили даже оправдаться, не удивительно, что я боюсь совершить ошибку. Ты не Золотой Владыка, чтобы отчитывать меня.
Он даже не обиделся. Наоборот, в его глазах вспыхнули озорные искры.
-- Не обязательно быть летающем чудовищем, чтобы крушить надежды людей, - со светской беспечностью произнес он. И тем не менее слышалось в его словах что-то, отчего мурашки побежали по спине. Какое-то незримое волшебство окутывало Эдвина. В его манерах и странной модуляции голоса угадывалась нечеловеческая власть. Достаточно было одного жеста, чтобы недоверчивая, пугливая синица, как околдованная слетела с ветки и села ему на ладонь. Он погладил желтоватую головку, и птичка радостно защебетала.
