Если же сама Екатерина пыталась ему помочь, Петр воспринимал это как наставничество, стремление показать, что она умней. Княжна плакала, но ничего поделать не могла. Оставалось надеяться, что со временем все сгладится само собой.
Раньше Екатерина опускалась до игр в куклы, норовя подстроиться под жениха, но теперь, имея двор и компанию с совсем другими интересами, она уже не желала заниматься глупостями. Петр воспринял это как предательство.
Елизавета Петровна заметила разницу между молодыми людьми, посетовала, но тоже решила, что со временем все образуется.
Наконец Петр выздоровел и даже чуть окреп. Императрица старалась бывать рядом с ними обоими, отношения между женихом и невестой несколько наладились. В декабре было решено возвращаться в Петербург.
И снова по сторонам дороги заснеженные леса и поля, снова ледяной ветер в лицо и приходится прятать лица в меха. Но Фрикен уже поняла, почему русские стараются передвигаться зимой — санный путь много быстрее летнего. И хотя дороги, по которым ездила императрица, всегда содержались в отличном состоянии, вернее, к каждой ее поездке спешно приводились в таковое — выравнивались, даже выглаживались, освещались и закрывались для проезда остальных, — двигаться в санях по накатанному снегу куда легче, а от холода можно закутаться.
У императрицы был свой возок с постелью и обогревом, потому она ехала и ночью, остальным пришлось ночевать на станциях. В ее возок все не поместились, Петер, Фрикен и Иоганна ехали в санях.
Девушка вдруг заметила, что жениха словно трясет. Замерз, что ли? Неудивительно, он совсем недавно перенес корь, из-за этого задержались в Москве. Нужно было Петера отправить в теплом возке с императрицей, но упрямый юноша не захотел ехать с теткой.
— Петер, вы не больны?
— Н-нет…
Но озноб явный, а потому во время остановки Фрикен позвала врача и Брюммера. Лекарю было достаточно одного взгляда на лицо наследника, чтобы немедленно потребовать от принцессы удалиться:
— Оспа!
Екатерина в ужасе прижала руку к губам:
— Он справится?!
— Не знаю.
А мать уже тянула ее прочь от больного жениха:
— Ты с ума сошла! Нам нужно спешить дальше. Что будет, если ты заболеешь?!
— Но, мама, нельзя же оставлять его одного в этой деревне?
— У него есть свой двор, есть Брюммер и множество других. Ты должна слушаться свою мать!
Иоганна была по-настоящему напугана возможностью заразиться самой. Оспа оставляла на лице такие следы… Нет, нет, только не это!
