На этот раз его поведение не прошло незамеченным.
— Разрешите пригласить вас пропустить с нами стаканчик виски? — вежливо обратился к Фрэнку один из американцев. Это был тот самый житель Нью-Йорка, отзывавшийся на имя Гэрри.
Он был узколиц и рыжеволос, его мускулистые плечи под рубашкой кричащей расцветки наводили на мысль о частых тренировках. Фрэнк решил, что ему не больше тридцати, но крючковатый нос и пронзительные жесткие глаза делали лицо американца старше.
Фрэнк на секунду задумался, но блондинка улыбнулась, широко распахнув зеленые глаза, и это решило все.
— А почему бы и нет? — стараясь не переигрывать, выдавил слегка заплетающимся языком Фрэнк. Он ногой пододвинул к себе стул и сел как раз напротив девушки.
— Прошу прощения, падре, — одновременно обратился Фрэнк к священнику, сидевшему за соседним столом, — я сейчас присоединюсь к вам.
Падре Себастьян вздрогнул от неожиданности и посмотрел на говорившего.
— Не волнуйтесь, синьор Николсон, — произнес он с улыбкой. — В конце концов, молодые люди тянутся к молодежи.
Фрэнк Николсон представился.
Рыжеволосый назвался Гэрри Коулдом, второй американец оказался его другом и компаньоном Десмондом Першингом, а имя девушки — Дайана Меркъюри.
Гэрри Коулд заказал четыре двойных скотча со льдом.
Фрэнк Николсон внимательно рассматривал новоявленных знакомых.
В данный момент его интересовала подлинность имен. Десмонда Першинга он скорее принял за италоамериканца. Это был невысокий, коренастый парень с шапкой черных волос и темными слащавыми восточными глазами. Такие нравятся темпераментным женщинам.
Дайана, такая хрупкая и нежная, совершенно не вписывалась в эту компанию. В ее зеленых глазах застыло мечтательное выражение, словно она по ошибке заглянула в этот мир, черные брови и густые шелковистые ресницы еще больше оттеняли белизну ее волос и легкий румянец на высоких скулах. Капризный изгиб нежно-розовых губ сводил с ума. Блестящая зеленая блузка плотно облегала безупречную грудь, от которой Фрэнк Николсон не мог отвести взгляд. Возбужденный действием алкоголя, он едва удерживался от того, чтобы схватить ее, как пещерный человек, утащить в свой номер, а потом запереть на ключ дверь и… «Какое, наверное, блаженство, когда тебя обнимают эти тонкие, изящные руки», — подумалось ему. Длинненькие овалы ногтей девушки были безупречно покрыты перламутровым лаком, а узкое платиновое колечко с маленьким изумрудиком указывало на идеальный вкус.
