…Деморализующая, излагаемая в дарвинистской форме, борьба за существование превратилась в настоящее время в общий лозунг и сделалась теоретическим средством оправдания самого грубого эгоизма.
Построить свое собственное существование на уничтожении чужой жизни — вот принцип, выработавшийся во всей цинической наготе из теории борьбы за существование. Перенесение этого принципа на все частные и общественные отношения, как отдельных личностей, так и национальностей, является главным средством распространения всеобщей деморализации.
Общественная испорченность, убившая всякое взаимное доверие между людьми, нашла в учении о борьбе за существование необходимое для себя теоретическое дополнение и начала развивать дарвинизм во всех направлениях, в литературе и жизни.
Когда, действительно, борьба за существование приносила с собою успех, то это было торжество насилия и хитрости, прославляемое со стороны дарвинизма. Каждое существо ведет борьбу против других за свое и во вред чужому существованию и благополучию; оно стремится очистить путь к своей цели от посторонней конкуренции, и если ему удастся, то, по господствующей теории, это является его заслугой и средством к дальнейшему усовершенствованию; преимущества, доставившие ему победу, все равно, заключались ли они в насилии, хитрости или вообще в каком-нибудь низком качестве, могут теперь беспрепятственно распространяться, между тем как качества побежденных и их носители должны отныне исчезнуть или, по крайней мере, быть стеснены в своем развитии. Отсюда вытекает первая заповедь — быть сильнейшим и стараться одерживать всюду верх над врагами. Роль побежденных обеспечивает возможность истинного усовершенствования. Без уничтожения чужой жизни ради собственных целей, по этой теории, немыслимо движение прогресса. Его наибольший расцвет достигается только тогда, когда сильнейший одолевает слабейшего.
Это, более чем жестокое последствие, живо напоминает о том новом оправдании, которое, благодаря учению о борьбе за существование, было бы в руках известного разбойника [здесь намек на Наполеона III], если бы только он захотел оправдывать себя и с нравственной стороны. Ему бы только стоило всю свою ловкость по части убийств и разбоя бросить на чашку весов новомодной справедливости и обратить при этом общее внимание на то, как значительно помогли ему эти качества в борьбе за существование и что, можно надеяться, посредством их постепенного распространения, выработать прелестную разновидность, которая будет эксплуатировать все, попадающееся ей на дороге.
