Ночь была непроглядна — я ничего не видел на расстоянии вытянутой руки, напрягал слух, чтобы, уловив бульканье, издаваемое пьющим слоном, выпустить стрелу по звуку. Напряженно вслушиваясь, я ждал, не замечая других лесных шумов.
Плеснула вода. Я изготовился: слон заревет, когда в него вопьется стрела, и я по реву определю, куда послать вторую.
Всплеск. Слон!
Я спустил тетиву. Свист стрелы и человеческий голос одновременно донеслись до моих ушей:
— Кто там стреляет? Покажись, посягнувший на жизнь, не то…
Белка не могла бы скользнуть вниз по стволу проворнее меня.
Я помчался в направлении голоса. Лес редел у кромки озера, в рассеянном звездном свете я различил человека, похожего на призрак. Я пал ему в ноги, но человек отпрянул со словами:
— Убийца не смеет осквернять меня!
— Я не виноват, я охотился, мне послышалось, будто слон пьет воду. Я кшатрий, людям моей касты должно уметь владеть оружием.
— Ты смеешь говорить о долге мне, принявшему обет? Я — брахмачари, отрекшийся от мирской суеты. Говори правду — осквернены ли твои уста поцелуем женщины? Ибо лишь тот, кто чист, может коснуться моих ног!
Я не решился утаить истину. Воспоминание о ночи, когда я пылко целовал Алаку, жило во мне. Йогин, возможно, наделен даром всеведения и, разгневавшись на ложь, способен испепелить меня проклятием.
Я молча опустил голову.
— Распутник, — сказал йогин. — У меня нет времени на разговоры с человеком, погрязшим в пороках. Полночь давно миновала, скоро мне на утреннее омовение и на молитву.
Я стал на колени перед ним.
— Благослови меня, святой человек!
— Не хочу уподобляться Шиве, который готов благословить любого. Как я могу тебя благословить, не зная, кто ты?
— Я принц.
— Тем хуже. Ты не достоин благословения.
— Почему? — спросил я в страхе.
— Ты раб плоти. Чем выше вознесен человек над другими, тем меньше он заботится о душе. Подобные тебе всегда готовы поддаться соблазну низких наслаждений. Вы все пресыщены. Вы мните, будто правите, а на самом деле страсти правят вами. Женщина есть средоточие зла, поэтому вы не в силах устоять перед ней, а брахмачари избегают даже смотреть на нее. Иди своей дорогой, принц. Если желаешь благословения — отрекись от мира и приходи ко мне…
— Святой человек, я дал клятву, что никогда не отрекусь от мира!
— Почему? — спросил йогин с неожиданным любопытством.
— Мой старший брат все бросил, чтоб стать отшельником, Мать так и не оправилась от горя…
— Ты принц Яяти, наследник хастинапурского трона?
