Меня, как-никак автора сей идеи, вы не сочли нужным даже поставить в известность. Поражен и потрясен…
Мне хочется думать, что все это есть какое-то вздорное недоразумение, которое вы мне и разъясните.
сентября Горький отвечает:
«А. Веселому
Трудно согласиться с тем, что идея сборника „День“ принадлежит Вам, — я пропагандировал ее задолго до знакомства с Вами[56]. А вообще идеи внушаются эпохой, кланом, и права собственности на идею как будто не существует.
Сборник „День“, — в той форме, как он проектируется, — может быть создан только работой коллектива. Вам или какому-либо другому индивидууму эта работа не по силам. Однако никто не может помешать Вам попробовать свои силы на этом деле — это само собой разумеется. Участие Ваше в коллективной работе тоже конечно не отвергается.
А. Пешков»
Обстоятельства, при которых происходил разговор о «Дне мира», Артем Веселый напоминает в письме Максиму Горькому 20 сентября 1931.
Не в моих вкусах жевать мочало, а потому буду говорить прямо. Форма повествовательная.
Сорренто. Столовая. Сидим, обедаем — вы, я, кремлевский доктор Лев Григорьевич Левин, ваш секретарь Николай Иванович, ваш сын, его жена и бонна, последняя не в счет, русского языка она не знает.
Я излагаю идею романа и, желая проверить себя, спрашиваю вас, Алексей Максимович, как многозная — не было ли когда-нибудь и где-нибудь подобной книги.
Вы, отодвинув тарелку, в пол-оборота ко мне:
— Голубчик, это же замечательная мысль. Свидетельствую — подобной книги не было в истории человечества. Удивительная идея — и так далее.
Вечером того же дня в гостиной вшестером битых два часа мы обсуждали приблизительный план книги. План грандиозен… Великие имена мелькают в моей разгоряченной голове — Гете, Лев Толстой, Франс — вот, кто смог бы по-настоящему написать эту книгу. Но великих нет, и я говорю:
— Алексей Максимович, беритесь вы за эту тему. Я вам ее дарю. У вас знание жизни и людей, широкое образование, талант и, наконец, все иные благоприятные условия.
Вы:
— Нет, нет, голубчик, я занят. Самгина кончаю, пьесу хочу писать, тут всякие дела, знаете… Смелее принимайтесь, Артем Иванович, за работу, в чем смогу, посодействую. Что касается справок, газетных вырезок зарубежной печати, вот секретарь, пишите ему — ответит.
В последующие два-три дня, что я у вас прожил, мы […] не раз возвращались к этой теме.
В день отъезда вы меня предупредили:
— Артем Иванович, с писательской братией поосторожнее, а то живо украдут, есть такие сукины сыны, их я на своем веку видал да видал…
