— Бен? — Она лежала рядом с ним в темноте, и ее голос был таким тонким.
— Что, дорогая?
— А что, если я получу плохие отзывы о выставке? — Ее голос напоминал голос испуганного ребенка, и он хотел было засмеяться, но передумал. Он знал, насколько ей было страшно.
— Ты не получишь. — Он снова обнял ее под покрывалом, которое много лет назад в Нью-Йорке подарила его матери жена одного художника. — Отзывы будут прекрасными. Я обещаю.
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю, потому что ты очень хорошая, очень. — Он поцеловал ее в щеку и задрожал от прикосновения ее обнаженного тела, прижавшегося к нему, — И потому, что я очень люблю тебя.
— Ты глупый.
— Я прошу прощения… — Он взглянул на нее с ухмылкой. — Я сказал, что люблю тебя, а ты думаешь, что я глуп. Послушай-ка, ты… — Он прижал ее к себе еще ближе, покрыв поцелуями рот, и они оба исчезли под покрывалом.
Она проснулась в шесть утра на следующий день и сразу же отправилась в свою рабочую комнату. Она вспомнила об одной из картин, которую следовало изъять из выставочного каталога. Затем она подумала о другой, у которой нужно было сменить раму. После кофе она вспомнила еще о двух картинах без подписи, и так это продолжалось в течение оставшихся четырех дней. Из-за выставки она была в постоянном напряжении. Все это время Бен улыбался ей, любил, обхаживал. Он водил ее ужинать, таскал по кинотеатрам, вынуждал ее посещать вместе с ним пляж; днем он заставлял ее плавать, по ночам утолял с ней голод любви. В четверг он пригласил ее на ленч в ресторан.
— Я не хочу об этом слышать. — Он протянул руку.
— Но, Бен, что, если…
— Ни слова. Ни слова о выставке до завтрашнего дня.
— Но…
— Нет! — Он поднес палец к ее губам, но она отодвинула его, излив на него новый поток слов, полный беспокойства. — Как вино?
— Какое вино? — Она рассеянно посмотрела вокруг, и он посмотрел на ее стакан.
— Вино, которое ты не пьешь. Как оно?
— Я не знаю, и я хотела спросить тебя… — Он зажал пальцами уши, и она рассмеялась. — Бен! Прекрати!
— Что? — Он радостно улыбнулся ей через стол. Она продолжала смеяться.
— Послушай меня! Я хотела спросить тебя кое-что относительно вечера!
Он начал нежно мурлыкать, по-прежнему закрыв уши пальцами. Дина не смогла не рассмеяться снова.
— Ты — ужасный человек, и я ненавижу тебя!
— Нет, это неправда. Ты не можешь отвязаться от меня, и ты хочешь утащить меня куда-либо, чтобы там расправиться. Верно?
— Действительно, раз ты так говоришь…
Она широко улыбнулась и пригубила немного вина; весь ленч они занимались тем, что подтрунивали друг над другом. Он специально высвободил для себя вторую половину дня. Все картины Дины были развешаны самым удачным образом для показа. Салли с утра осталась в галерее, чтобы держать все под контролем. Он решил, что ему стоит пробыть с Диной весь день до вечера, чтобы она не передумала в последний момент и не умерла от страха. Он приготовил ей сюрприз в этот день. После ленча по дороге к машине он посмотрел на часы.
