А что, если я не смогу? Если мне нужен будешь ты?.. Что, если…
— Ты очень хорошая жена, Дина.
На какое-то мгновение она не знала, благодарить его или дать пощечину.
— Что это значит? Что я не очень жалуюсь? Возможно, мне стоит это делать.
Все, что она чувствовала, она постаралась скрыть за улыбкой, давая ему шанс не отвечать, если он этого не захочет.
— Нет, тебе не стоит этого делать. Ты мне нравишься такой, какая ты есть.
— Merci, monsieur[4]. — С этими словами она поднялась и отвернулась, чтобы он не увидел ее лицо. — Ты сам уложишь вещи или хочешь, чтобы я это сделала.
— Я сам. Ложись спать. Я скоро приду.
Дина посмотрела, как он суетился в своей туалетной комнате, потом исчез внизу, видимо, в кабинете. Она выключила свет в спальне и лежала почти неподвижно на своей стороне кровати, когда он вернулся.
— Tu dors?[5]
— Нет. — В темноте ее голос звучал хрипло.
— Bon[6].
Хорошо? Неужели? Спала она или нет — неужели это имело значение? Заговорит ли он с ней, скажет ли, что любит ее, что ему жаль покидать ее? Он не сожалел об этом, и они оба знали это. Его любимое занятие — скитаться по свету, усердно заниматься делами, получая при этом удовольствие и от работы, и от собственного престижа. Он обожал это. Он забрался в кровать, и они какое-то время лежали молча, погруженные в мысли, забыв о сне.
— Ты сердишься на меня оттого, что я уезжаю надолго?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, я не сержусь, прости. Я буду скучать без тебя. Очень, очень.
— Это быстро пройдет.
Она не ответила, и он, опершись на локоть, стал изучать ее лицо в темноте комнаты.
— Мне жаль, Дина.
— Мне тоже.
Он нежно провел рукой по ее волосам и улыбнулся. Она медленно повернула к нему голову, рассматривая его.
— Ты по-прежнему очень привлекательна, Дина. Ты знаешь это? Ты даже более привлекательна теперь, чем когда была девушкой. Очень красива, на самом деле. — Но она не хотела быть красивой, она хотела принадлежать ему, как это было давно. Его Диана. — Пилар скоро тоже станет очень красивой. — Он сказал это с гордостью.
— Она уже красивая, — бесстрастным голосом, без раздражения произнесла Дина.
— Ты ревнуешь ее?
Ему, похоже, эта мысль нравилась, и Дина была удивлена. Возможно, сознание этого делало его столь важным. Или молодым. И все же она ему ответила.
— А почему бы и нет? Да, иногда я ревную ее. Мне хотелось бы снова быть молодой, такой же свободной, такой же уверенной в том, что вся жизнь впереди. В ее возрасте это все так естественно: ты заслуживаешь самого лучшего, ты получишь все самое лучшее. Раньше я думала так же.
