— Ты по-прежнему собираешься завтра в Париж?
Он кивнул, а она продолжала наблюдать за ним, пока он удобно вытягивал ноги у камина. Он выглядел точно так же, как утром, и, похоже, мог вполне отработать еще один день. Он расцветал во время встреч, которые он называл «утомительными». Он встал и направился к ней. Улыбка не сходила с его лица.
— Да, я отправляюсь завтра в Париж. Ты уверена, что не хочешь быть вместе с Пилар и моей матерью на Антибе?
— Абсолютно. — В ее взгляде сквозила решимость. — А почему бы мне вдруг захотелось быть там?
— Ты сказала, что здесь стало очень тихо. Я думал, возможно… — Он положил руки ей на плечи, на мгновение оказавшись позади нее. — Меня не будет целое лето, Дина.
Ее плечи сжались от его прикосновения.
— Целое лето?
— Более или менее. Дело по поводу морских перевозок компании «Салко» слишком важное, чтобы его можно было поручить другому. Я буду курсировать между Парижем и Афинами все лето. Я просто не смогу быть здесь. — Его акцент, когда он говорил, звучал все отчетливее, как если бы он уже уехал из Штатов. — Это даст мне возможность смотреть за Пилар, что должно обрадовать тебя, хотя я не смогу быть рядом с тобой. — Она хотела спросить, что она значила для него на деле, но не стала. — Я полагаю, что процесс займет большую часть лета. Около трех месяцев.
Это звучало подобно смертному приговору для нее.
— Три месяца? — Ее голос был еле слышным.
— Теперь ты понимаешь, почему я спросил тебя, не хочешь ли ты поехать на Антиб. Может, теперь ты передумаешь?
Она медленно покачала головой.
— Нет. Не передумаю. Тебя здесь тоже не будет, да и Пилар, я полагаю, нуждается в отдыхе без меня. Не говоря о… — Ее голос стал совсем приглушенным.
— О моей матери? — спросил Марк. Она кивнула. — Я понимаю. Тогда, ну что ж, ma chère[3], ты будешь здесь совсем одна.
Черт возьми, почему он не пригласил ее поехать с ним и жить то в Афинах, то в Париже. В какой-то безумный миг Дина подумала предложить ему это, но она знала, что он не позволит ей поехать с ним. Когда он работал, он любил быть свободным от всех. Он никогда не взял бы ее с собой.
— Ты сможешь пробыть здесь одна? — спросил он наконец.
— Разве у меня есть выбор? Разве, если я скажу нет, ты не поедешь? — Она повернулась к нему лицом.
— Ты же знаешь, что это невозможно.
— Да, я знаю. — Она чуть помолчала, а затем выдавила с улыбкой. — Да, я управлюсь.
— Я верю в это.
Откуда тыэто знаешь, черт возьми? Откудатебе это знать?
