— Я понимаю.
— Неужели? — Дина не могла скрыть удивления, Но так ли важно сейчас, поняла она это или нет.
— Я действительно полагаю, что тебе нужно поесть, моя дорогая. — И мадам Дьюрас продолжала: — Ты очень бледна.
Она и вправду чувствовала себя неважно, но она просто не ощущала голода. Она не смогла бы есть, несмотря ни на что. Не сегодня. И не после того, как она увидела Пилар в кровати такой безжизненной и разбитой, спрашивающей о любимой игрушке, и настолько слабой, что не смогла подержать в своей руке руку матери.
— Я только приму душ, переоденусь и обратно в больницу. Предстоит очень длинная ночь. Кстати, что слышно о Марке? — Спрашивая, она приподняла брови. Свекровь кивнула.
— Он будет здесь через час.
Через час… Всего один час. После более чем двухмесячного отсутствия у Дины не осталось внутри никаких ощущений, кроме тех, которые она испытывала по отношению к Пилар.
— Он прилетает из Афин. Он очень расстроен.
— Еще бы. — Дина посмотрела свекрови прямо в глаза. — Он купил ей мотоцикл, хотя я умоляла его не делать этого.
Мадам Дьюрас моментально отреагировала.
— Дина, его нельзя винить. Я уверена, что он и так чувствует себя отвратительно.
— Не сомневаюсь. — Дина отвернулась и приподнялась со стула. — Его самолет прибывает через час?
— Да. Ты поедешь встретить его?
Дина хотела было сказать нет, но что-то внутри у нее дрогнуло. Она подумала о Пилар и о том, какой у нее был вид… Как тяжело будет Марку войти в палату, как это случилось с ней, и увидеть ее впервые в таком состоянии. Было бы жестоко оставлять его с ней наедине. Пилар была его бэби, его сокровищем, его ребенком. Тем же она была и для Дины, но для Марка Пилар была почти богиней. Она не могла поступить с ним так, как поступили с ней. Она должна встретить его в аэропорту.
— Знаете ли вы номер его рейса? — Свекровь кивнула. — Тогда я поеду. Я только умоюсь. И даже не буду переодеваться. Вы можете вызвать такси?
— Конечно. — Почтенная мадам Дьюрас была довольна. — Я с удовольствием это сделаю. Флёрет приготовит тебе сандвич. — Флёрет, маленький цветок. Одно упоминание имени этой невероятно толстой кухарки, которая работала у мадам Дьюрас, всегда забавляло Дину, но только не сейчас. Теперь не осталось ничего забавного. Слегка кивнув свекрови, она заторопилась вниз. Проходя поворот к комнате для гостей, она заметила в темном проходе картину, которая была брошена там и забыта, лишенная любви и восхищения. Это был портрет ее и Пилар. Мадам Дьюрас никогда особенно не любила ее. Теперь, не задумываясь, с ходу, Дина решила забрать ее к себе домой, где и было ее настоящее место.
