— Нет. Это был звонок из Парижа. Они оставили номер телефона. — Маргарет извлекла записку из бумаг и протянула Дине. Она была права. Это был Париж с номером дома на улице Франсуа Премьер. Что-то случилось. Возможно, старая дама нездорова и хотела отправить Пилар домой пораньше. Марк! Что-то случилось с Марком! В голове ее пронеслась масса вариантов катастроф, пока она добежала по ступенькам вверх до телефона в спальне. В Париже будет уже время после полуночи. Слишком поздно? Подождать ли ей до утра?
Телефонистка междугородной станции быстро соединила ее, и вскоре она услышала знакомое мурлыканье гудков французской телефонной связи. Раньше они звучали для нее подобно сигналу «занято», но теперь, зная это, она ждала ответа. «Может пройти минута, прежде чем они ответят. Как жаль».
— Не волнуйтесь. Все нормально. — Телефонистка говорила не спеша и, похоже, была из Калифорнии, и Дина улыбнулась. И затем она услышала голос свекрови в трубке.
— Allo? Qui?[37]
— Mamie[38]? — Дине с трудом давалось называть ее ласково. После двадцати лет знакомства ее так и подмывало назвать свекровь «мадам Дьюрас». Связь была не очень хорошей, но Дина могла ее слышать, и она стала говорить громче, чтобы на другом конце могли лучше понять ее. Голос мадам Дьюрас не был сонным. Приятным он не был никогда.
— Это Дина. Я прошу прощения за столь поздний звонок, но я подумала, что…
— Дина, il faut que tu viennes[39]. — Мой Бог, не нужно французского языка, когда такая плохая связь! Но старая женщина продолжала говорить лихорадочно по-французски. Дина с трудом слышала ее.
— Подождите, подождите. Я не слышу вас. Я не понимаю. Пожалуйста, повторите все по-английски. Что-нибудь случилось?
— Да. — Слово прозвучало как длинный жалобный вой, а затем наступила тишина, и Дина продолжала ждать. Что случилось? Что-то с Марком. Она предвидела это!
— Пилар… Она попала в аварию… на мото… — Дина почувствовала, что у нее останавливается сердце.
— Пилар? — Теперь она кричала в трубку и не слышала, как Маргарет вошла в комнату. — Пилар? — Слышимость ослабевала, и она стала кричать изо всех сил. — Мама? Вы меня слышите? Что случилось?
— Ее голова… ее ноги…
— О, Боже! Она жива? — Слезы струились у нее по лицу, и она отчаянно пыталась не сорвать голос. — Мама? Она жива?
— Paralysées. Les jambes[40]… и голова… мы не знаем.
— Где она сейчас? — Дина пронзительно кричала.
— В американском госпитале. — Теперь уже и старая женщина рыдала тоже.
