Через несколько дней, в среду днем, когда Жасмина готовилась поехать в приют, заехал Джэард.
— Сегодня ты едешь в приют, не так ли? — спросил он, встретив ее в холле. — Я отвезу тебя.
— Не надо, в этом нет необходимости, — в волнении возразила она. — Вот-вот приедет Эфраим.
— Я встретил его у подъезда, когда приехал, — непринужденно улыбаясь, сказал он. — Я ему сказал, что сам отвезу тебя и взял на себя смелость послать его с несколькими поручениями в город.
Жасмина сжала зубы. Она не хотела ехать с Джэардом. Ее все еще мучило то, что произошло во время бала, а также сказанное Мелиссой.
— Послушай, Джэард, я собираюсь провести весь день с сестрой Филоменой — мы будем шить шторы, и я представления не имею, когда мы кончим. Тебе надоест ждать.
Он пожал плечами.
— Я все равно отвезу тебя. И детей неплохо бы повидать. Кроме того, у меня дело к матери Марте.
Жасмина знала, что при таких обстоятельствах дальше спорить бесполезно, поэтому она согласилась. По дороге, когда они ехали по обсаженной деревьями улице под теплым сентябрьским солнцем, Джэард откашлялся и неловко начал:
— Жасмина, это о субботнем вечере. Я хочу извиниться. Я выпил немного лишнего, и, я думаю, это разбудило во мне такие страсти, которые в обычном состоянии… — Он остановился, чтобы откашляться. — Я хочу сказать, что я не справился со своими чувствами к тебе. Надеюсь, я не напугал тебя на всю жизнь. И это никогда больше не повторится. — Неожиданно он улыбнулся и добавил: — По крайней мере, до нашей свадьбы.
Слушая Джэарда, Жасмина надеялась, что поля шляпы скрывают ее густо покрасневшее лицо. Несмотря на свое смущение, вызванное его прямотой, она оценила его раскаяние. Он говорил так искренне, и было очевидно, что он недоволен своим поведением на балу. Однако она все еще раздумывала над тем, действительно ли только под влиянием алкоголя он был так активен.
— Жасмина! — окликнул он, не получая от нее ответа. И, приложив руку к шляпе в знак приветствия какой-то другой паре, проезжающей мимо, спросил. — Ты прощаешь меня?
Он повернулся к ней и ждал ответа, а она внимательно вглядывалась в его лицо. Напряженный подбородок и выражение молящего ожидания в его глазах заставили ее кивнуть в знак согласия.
Он глубоко и облегченно вздохнул и добавил:
— Но ты, наверное, не до конца простила меня за объявление о нашей помолвке, ведь так?
— Джэард, ты должен понять, что такое объявление было… ну… несколько преждевременным. И также нарушил свое обещание мне.
