Он осторожно потянул ее за руку и почувствовал сопротивление.
— Дебора, прошу тебя. — Она приблизилась к нему. — Я хочу того же, что и ты. Но, в отличие от тебя, я не хочу этого больше всего на свете. То, чего я хочу больше всего на свете, — это ты. Каждый раз, когда ты теряла ребенка, я терял часть тебя. И я не хочу, чтобы так шло и дальше, потому что знаю, чем это может кончиться. И, если еще я мог как-то справиться с потерей части тебя, то знаю, что не справлюсь, если потеряю тебя всю. И это, любовь моя, голая и неприкрытая правда. Ты хочешь ребенка любой ценой. Я — нет. Для меня «любая» цена может оказаться слишком дорогой.
Ее глаза наполнились слезами, и он со страхом подумал, что их разговор опять пойдет по тому же болезненному кругу: они проспорят до рассвета, не придут ни к какому решению, это не принесет успокоения никому из них, а только подтолкнет ее к очередной длительной депрессии.
Но она, как это часто случалось, в очередной раз удивила его.
— Спасибо, — прошептала она, рукавом халата вытирая глаза. — Ты в самом деле самый лучший, самый замечательный.
— Признаться, сегодня я что-то не чувствую себя особенно замечательным.
— Да, я вижу. Тебя что-то мучает, я это заметила сразу, как только ты пришел. Что случилось?
— Меня все больше тревожит…
— Шарлотта Боуин?
Он рассказал ей о своем разговоре с матерью девочки, рассказал об опасности, угрожающей жизни Шарлотты. По тому, как ее ладонь медленно поползла вверх от шеи к губам, он понял, как поднимается в ней беспокойство.
— У меня не осталось выхода, — объяснил он. — Если ребенка нужно искать, это должен делать я.
— Может, позвонить Томми?
— Бесполезно. С ее положением в министерстве внутренних дел Ив Боуин может заблокировать любое полицейское расследование навечно. И она недвусмысленно дала мне понять, что так и поступит.
— Тогда что же мы можем сделать?
— Надеяться, что Боуин права, и исправно делать свое дело.
— Но ты не думаешь, что она права, да?
— Я уже не знаю, что думать.
Плечи Барбары опустились.
— О, Саймон! Боже мой, ведь это я во всем виновата, это из-за меня, правда?
Сент-Джеймс не мог отрицать, что занялся этим делом по ее настоянию, но он понимал, что мало выиграет и много проиграет, если будет гневно показывать пальцем на Дебору или на самого себя. Поэтому он сказал:
— Если смотреть на вещи здраво, следует признать, что некоторых успехов мы добились. Мы знаем, каким путем ходила Шарлотта домой из школы или с урока музыки. Знаем, в какие магазины она заходила. Мы отыскали одну из ее подруг и вышли на след другой. Но я не совсем уверен, туда ли мы держим курс, правильно ли мы выбрали направление поиска.
